Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 172

Опубликовано06 мая 2013

В этой колонке я затрону факты и догадки, которые кажутся мне по-настоящему интригующими. Жаль только, что эти обстоятельства ещё до того, как мы смогли понять их действительное значение, начали широко использовать в рекламе. А затем, не доведя свои рассуждения до конца, я процитирую пример, который поможет увидеть разницу между двумя типами описаний наших поступков. Мне хочется убедить вас, что описания, основанные на созданной нашим сознанием картине действительности, и объяснения, опирающиеся на анализ работы неосознаваемых механизмов нашего поведения, не обязательно опровергают друг друга.

Начну с того, что у нас нет иного способа контакта с миром, кроме анализа образов, создаваемых нашими органами чувств (мы обсуждали это здесь, здесьи здесь). В зависимости от того, что пропускают врата наших чувств, действительность ( то, что на нас влияет) выстраивается для нас по-разному. Однако действительность «творят» не только рецепторы (воспринимающие структуры), но и мозговые центры обработки их показаний. Комплекс из рецепторных и вспомогательных структур, путей передачи информации и центров её первичной обработки называется анализатором. Наше восприятие мира – следствие работы наших анализаторов: зрительного, слухового, обонятельного, вкусового, тактильного и других.

Мир летучей мыши или дельфина выстроен прежде всего на сложном восприятии эха, мир крота носит тактильно-обонятельный характер, а мир человека или зелёной мартышки формируется в первую очередь зрительной картинкой. Увы, не любого человека: мир слепого оказывается иным. Между прочим, слепые от рождения люди после обучения эхолокации иногда оказываются способны не просто ходить без палочки, но и ездить на велосипеде, воспринимая препятствия на слух.

Школа нейролингвистического программирования придаёт большое значение тому, какой из анализаторов оказывается у того или иного человека ведущим. Это действительно серьезные отличия, хотя, похоже, их значение часто сильно преувеличивают. Возможно, это делается для манипуляций: «Вот сейчас я научу тебя, как впаривать твои товары аудиалу, а как – кинестетику!»… Мне кажется интереснее анализ того, в каких ситуациях один и тот же человек действует, к примеру, визуально, а в каких – аудиально. Знаю по себе, что я в ситуации доминирования зрения отличаюсь от себя самого в состоянии доминирования слуха. Но сейчас речь не о том.

Я хочу сравнить эволюционный возраст разных анализаторов, а точнее – то время, которое прошло от их перестроек и, следовательно, от формирования врождённых программ, запускаемых их сигналами.

Самое древнее чувство – химическое. У водных животных оно относительно нераздельно, а с выходом на сушу предстает в виде вкуса (анализа веществ, растворённых в слюне), обоняния (исследования летучих молекул во вдыхаемом воздухе) и якобсонова чувства (восприятия запаха объектов, находящихся во рту). Не удивляйтесь: у некоторых животных ведущий анализатор связан с якобсоновым органом. Змея, трепещущая высунутым языком, собирает на его поверхности ароматические молекулы. Потом она подносит кончик языка к якобсонову органу, который находится в ротовой полости сверху, в её передней части. Анализ молекул, высвобождающиеся с поверхности языка, должен создавать весьма специфичную картинудействительности.

Вероятно, тактильное чувство ненамного моложе. Его усовершенствование привело к формированию сейсмосенсорных (воспринимающих колебания) органов, характерных для водных животных. Для многих рыб боковая линия является одним из главных каналов получения информации из внешнего мира. Слуховые органы устроены принципиально так же. Я думаю, что слух находится в тесном родстве с осязанием (и эти чувства гомологичны так же, как гомологичны разные формы химического восприятия).

Зрение, вероятно, становится важным каналом для получения информации из внешнего мира позже всего. Естественно, что его значение сильно зависит от образа жизни. Хорошее зрение, да ещё и с детальным восприятием цветов, характерно для обитателей ярко освещённой среды, допускающей передвижение во всех трёх измерениях. Оно присуще дневным коралловым рыбам, дневным летающим насекомым, дневным древесным амфибиям и рептилиям и, конечно, дневным птицам.