Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 198

Самое ценное: Борис Виан ощущал объективную реальность абсолютно в тех же тонах — репрессивное государство и общество, удавливающее и уничтожающее всё индивидуальное, творческое, возвышенное, нематериальное. Тема антагонизма современной западной цивилизации и творчества, на мой взгляд, вообще является ключевой для Бориса Виана.

Причём этот антагонизм достигает кульминации через воспроизведение эволюции отношения творческой личности к миру вещей, l’univers des choses. Эволюция эта начинается с восхищения технологиями (в эпоху Виана: радио, телевидение, граммофонные записи, первые компьютеры и мониторы, чудеса бытовой техники, и в первую очередь кухонные гаджеты, kitchen appliances, над которыми так изрядно поиздевался впоследствии Фрэнк Заппа!), однако затем неизбежно вырождается в тотальное порабощение человека всякими технологическими «штучками» (апофеоз этой темы — в городских легендах о механических куклах-убийцах, тостерах-вампирах, столь популярных в американской культуре начала 90-х годов прошлого века).

Эту убийственную эволюцию Мишель Гондри воспроизвел на экране с потрясающей выразительностью: враждебность мира технологических вещей (подкреплённая яростным тоталитаризмом государственного устройства) во второй половине фильма доведена до эпических масштабов.

Если бы одними компьютерными трюками «Пена дней» и закончилась, удовольствие от фильма было бы неполным. Огромным достоинством экранизации Мишеля Гондри явилось распределение художественной образности книги Виана между чисто техническими решениями и воссозданием специфической атмосферы «Пены дней» на эмоциональном уровне с помощью косвенных приёмов. И вот тут-то талант режиссёра раскрылся по полной программе. К числу этих приёмов можно отнести операторскую работу, идеально подобранную звуковую дорожку и безупречную игру актеров (как ни странно, самая звёздная в кастинге Одри Тоту меня впечатлила гораздо меньше, чем её партнеры в кадре).

Однако кульминацией воссоздания уникальной атмосферы романа Бориса Виана, которая по своей утончённости даст фору любой древнегреческой трагедии, стало использование режиссёром и оператором неожиданных дихотомий для передачи настроения зрителю. Дихотомии эти поражают разнообразием: игра света и тьмы, дня и ночи, контраст города и буколических идиллий, солнечного света и проливного дождя. Доходит до того, что ради передачи двойственности момента (например, счастья новобрачных и тревожного ожидания смерти) кадр буквально разделяется на две половинки: в одной из них идет проливной дождь, в другой — стоит знойный полдень!

Одним словом, экранизация романа Бориса Виана Мишелю Гондри удалась на славу. Есть в этом фильме, однако, и ещё одна изюминка, которую трудно переоценить для нашей специфической аудитории (имею в виду родных моему сердцу завсегдатаев портала «Компьютерры»): «Пена дней» — это лакмус эстетического вкуса! Фильм столь изыскан в художественном отношении, сколь и необычен, я бы даже сказал — мучителен для восприятия человеком, безоговорочно погружённым в прагматическую и позитивистскую реальность.

Признаюсь, мне даже трудно представить себе, как рядовой программист (разумеется, на трезвую голову!) сможет досидеть до конца двухчасового зрелища, которое каждым своим кадром бросает вызов житейским представлением о правильном сюжете, правильных проблемах, правильных темах и правильном искусстве. «Пена дней» (и Бориса Виана, и Мишеля Гондри) — это не просто вызов мейнстримному кино, занимающему в 2013 году 99,9% всего экранного времени, но прямо-таки оскорбление для квадратно-гнездового мышления.