Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 199

Несмотря на то, что дорогие авторы постоянно срываются в больную идеологию («в Узбекистане больше пользователей интернета, чем в Швейцарии, однако число открытых узбекских веб-сайтов в 100 раз меньше, чем швейцарских — видимо, в результате массовой интернет-цензуры, существующей в Узбекистане») либо — в вульгарный марксизм («уровень страны по показателю ВВП на душу населения существенно коррелирует с отношением количества зарегистрированных доменов к числу пользователей интернета»), ряд приводимых ими примеров однозначно свидетельствует о том, что разделение проходит именно по принципу эгоцентричности / коммунальности цивилизации (оксфордские люди, разумеется, ничего об этом не говорят, потому как вряд ли вообще догадываются о существовании этой дихотомии. Разве что Гумилева и Зиновьева).

Самый характерный пример — это Япония, где пользователей интернета в два раза больше, чем в Великобритании (что понятно: японцев — 127 миллионов, а англичан — 63), но при этом количество зарегистрированных в зоне JP доменов составляет лишь 30 % от домена UK. Поскольку Японию очень сложно заподозрить в идеологическом терроризме, цензуре или низком уровне ВВП на душу населения, единственное объяснение пассивности японских серферов — в их ИНЬ-мировоззрении, в предпочтении не генерировать, а абсорбировать информацию, держаться в коммунальной тени, подчинять индивидуальные импульсы более важным субстанциям — семейному клану, группе, трудовому коллективу, нации.

И все же — перехожу теперь к основной идее своей реплики — ничто не потрясает так сильно, как огромная красная клякса в самом центре диаграммы Грэхема/Саббата, затмевающая своими размерами все вокруг за единственным (очевидным и естественным) исключением (США). Имя этой кляскы — домен DE.

Допускаю, что читатели, не следившие целенаправленно за развитием интернета в Германии, ничего удивительного в размерах национального домена DE не найдут. В самом деле: как еще должно выглядеть интернет-присутствие крупнейшей экономики Евросоюза?! Между тем ситуация реально парадоксальная, потому что на протяжении едва ли не полного десятилетия немцы демонстрировали крайне консервативное отношение к интернету!

Дело даже не в пантагрюэлианской одержимости Германии «приватным статусом частной жизни», которая отлилась в нескончаемые потоки исков немецких граждан ко всем сетевым ресурсам, которые покушаются на святая святых (хрестоматийный пример — это, конечно же, Google с его картами!). Дело в прямо-таки демонстративном нежелании рядовых немцев оцифровываться и виртуализироваться. Свои выводы я строю на личных наблюдениях и общении с немецкими друзьями и знакомыми, изучении немецких пристрастий по части компьютерной техники, а также (на мой взгляд, очень показательный момент) на вопиющем опоздании, с которым технология e-ink пробивалась на немецкий рынок.

Помнится, у нас была даже «Голубятня», посвященная тому, как сложно найти электронные версии книг на немецком языке. В той статье я делился впечатлениями от наблюдения за немецкими форумами, связанными с художественной и специализированной литературой, на которых люди, словно иголку в стогу сена, пытались отыскать то или иное произведение в оцифрованном виде. По большей части — безрезультатно.

А потом случилось чудо. Немецкие люди словно с цепи сорвались, массово подавшись в интернет — в очередном своем Drang nach. Для меня здесь очень показательной лакмусовой бумажкой стало волшебное преобразование такого нетривиального ресурса как Avaxhome (коим не перестаю восхищаться, кажется, уже лет 10, и искренне полагаю, что Нобелевскую премию мира нужно присваивать этим подвижникам свободных знаний, а не баракобамам).

На «Аваксе» всегда было море французской, итальянской, испанской и даже португальской литературы (включая разнообразнейшую периодику и аудиокниги). В абсолютном меньшинстве всегда были только немцы. В лучшем случае раз в неделю появлялась случайная залетная книга, а журналы ограничивались Frankfurter Allgemeine и Der Spiegel. Ради любопытства загляните на портал сегодня: на нем чуть ли не половина общего книжного потока идет на немецком языке! Выкладываемого, как вы понимаете, немецкими людьми.

«Медленно запрягают, зато быстро едут» — мне всегда казалось, что это русская поговорка, а не немецкая. Факты, все же, говорят за себя. Если кому-то моя подборка симптомов, использованных для выводов об очень замедленном, однако же неумолимом натиске немецкой нации на виртуальное пространство, видится неубедительной и произвольной, предлагаю сравнить два графика, чья показательность не может быть подвергнута сомнению.