Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 216

И солидные историки начинают вдоль и поперёк выпалывать неправду из романа, после чего остаётся пресловутое «Он родился, пожил немножко и умер». Нет, к Истории, как к науке описательной, никаких претензий у меня, как у обывателя, овладевшего азами грамоты, нет. Претензии, впрочем, небольшие, появляются тогда, когда История пытается провозгласить себя наукой, познающей причинно-следственные отношения в историческом контексте. Познающей — то есть находящейся в процессе познания. На самой первой ступеньке, той, о которую то и дело больно спотыкается и пинает ногой, порой в ботиночке, а порой и босой. Но вот когда История говорит, что причинно-следственные отношения она уже познала — и потому точно знает, что есть правда, а что — лжа, так и хочется сказать: «Поздравляю соврамши!»

Ну, в самом деле, если не будет в задачнике ответа, много ли нарешает современная история? Вот были три товарища — или даже не товарища, а так, знакомца. Все трое матёрые воротилы, не одного карася схрупали, да что карася, щуки при их виде по щелям прятались. С поэтами на короткой ноге, с царями и ужинали, и завтракали, и вот один в далёком Лондоне повесился, другой в далёком Лондоне на футбол смотрит да на часы, а третий плюнул и в Лондон не поехал: Женева ему милее. Какой историк может описать подобное развитие событий, не знай ответа заранее? И получается, что занимается История (я, разумеется, имею в виду лишь строчку в казённом бюджете) единственно подгоном ответа под решение, а если решения не знает, тут такое начинается, что требуется ещё тысяча слов. Или даже больше.

К оглавлению

Опубликовано16 марта 2014

Десять лет назад в одном психологическом журнале появилось исследование, выявившее корреляцию между экономическим состоянием США и внешним видом девушек из журнала Playboy. Собрав параметры «моделей года» с 1960 по 2000 год, исследователи подтвердили гипотезу о том, что в тяжёлые времена мужчины выбирают женщин постарше и покрупней — эдакий образ мамы-стабильности. Меня всегда удивляло, как мало люди используют подобные масштабные наблюдения, а вместо этого пытаются объяснить каждое событие некой сиюминутной логикой, которая перестаёт работать уже назавтра. Нет бы нарисовать график за двадцать лет, всё гораздо проще будет! Предлагаю для примера рассмотреть динамику развития СМИ — а заодно понять смысл разгона «Ленты.Ру», популярность CMS Drupal, светлое будущее кулинарных порталов и многое другое.

Начну с того, что хорошая профессиональная журналистика очень похожа на фундаментальную науку — как занятие дорогое и при этом бесцельное. Да-да, именно бесцельность наблюдений, отсутствие рамок прямой практической выгоды даёт наиболее объективную картину и в науке, и в журналистике. Хочешь инфузорий в микроскоп разглядывать три года, а потом сообщить миру, почему они не летают? Хочешь отправиться в кругосветное плавание, чтобы сфотографировать каменного болвана? Да пожалуйста. Не спеши, будь как Короче, есть гипотеза, что систематическое обеспечение подобной роскоши возможно только на государственном уровне. Хотя с оговоркой: «государственный уровень» вовсе не значит, что наука делается только лишь ради будущих поколений. Цели могут быть разные. Скажем, космическая наука XX века в изрядной мере обслуживала идеологическую пузомерку холодной войны, однако некоторыми достижениями той науки (вроде спутников связи) сейчас действительно пользуется простой народ. А ещё была медицинская наука, которая обслуживала стареющих генсеков и президентов, — и тут нам тоже досталось таблеток с барского стола. А бывший разведчик Тур Хейердал в своих этнографических экспедициях тестировал новое снаряжение и аппаратуру из американских военных лабораторий. Так или иначе, подогрев для халявы требуется серьёзный. Юрий Сенкевич в лодке Тура Хейердала. А вовсе не как дёрганый современный фильм «Кон-Тики», который больше похож на хипстерский отчёт об отпуске, чем на серьёзную научную экспедицию.

У современных российских СМИ тоже существует механизм появления профессиональной журналистики, хотя чаще он работает «от противного»: новые интересные СМИ создаёт не текущая власть, а следующая (альтернативная, потенциальная). По такому принципу в 1999 году в «Фонде эффективной политики» Глеба Павловского была запущена сначала «Газета.Ру», а затем «Лента.Ру». Два самых популярных ныне сетевых СМИ были созданы ради избрания Владимира Путина. Хотя никому, конечно, не говорили так в лоб. Изначальная цель умных СМИ в таких операциях — лишь «раскачать лодку». А для этого надо просто собрать в одном месте людей, которые любят рубить правду-матку. Умных, буйных, въедливых, несогласных — пусть критикуют всё вокруг. Что происходит с таким СМИ после решения задачи? Зависит от того, какую космическую скорость набрала ракета. «Лента» набрала такую, что бросать не хотели: отправили мыкаться по олигархам, намекая на влиятельность. Хотя очевидно, что для людей вроде Дерипаски и Мамута какой-нибудь тихий магазинчик детских игрушек куда милей, чем подобный чемодан без ручки, зато с точащей наружу дюжиной ножей. Но и изданию приходится платить компромиссами за выживание. Первой жертвой «Ленты» стал отказ (на долгое время) от серьёзной журналистики. Хотя мы сейчас говорим об издании, которое является чуть ли не эталоном этого самого! Но раньше эталоны были выше. В «Газете.Ру», с которой всё начиналось, новости составляли лишь маленький раздел; остальное было в статьях покрупней: репортажи, аналитика, обзоры, интервью. «Лента» спихнула всё это на Vesti.ru, где оно и загнулось в безвестности — зато сама долгие годы занималась только короткими быстрыми новостями.