Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 217

Каким будет этот период, в точности не знает, конечно же, никто. Но можно предположить, что сформируются минимум три основополагающих тенденции. Во-первых, появится стандартное платформонезависимое API для шлемов виртуальной реальности — облегчающее разработчикам софта поддержку различных VR-устройств от множества производителей. Та же Sony пока не желает об этом даже задумываться, но дайте ситуации настояться хотя бы пару лет, дайте появиться на прилавках Oculus Rift, Morpheus, только что анонсированному Sulon Cortex, официально не объявленному, но подозреваемому Xbox VR, дешёвым китайским поделкам — и необходимость в универсальном программном интерфейсе (а-ля OpenGL) обозначится сама собой.

Во-вторых, из заявлений Oculus и Sony уже сейчас ясно, что их беспокоит не столько реалистичность изображения, сколько проблема более высокого порядка — разница между тактильными ощущениями пользователя в реальности и виртуальности. Грубо говоря, когда рука игрока «натыкается» на виртуальное препятствие, он ничего не чувствует. И это, конечно, здорово мешает созданию эффекта полного погружения. Так что, скорее всего, мы очень быстро увидим VR-манипуляторы с точной обратной связью, возможно, наподобие популярных у профессионалов haptic gloves — перчаток, создающих полную иллюзию прикосновения к виртуальным объектам.

Наконец, в-третьих, иллюзия реальности, создаваемая шлемами уровня Oculus Rift и Morpheus, пересекла важную психологическую грань, за которой пользователь становится подвержен так называемой симуляционной болезни. Это родная сестра хороша знакомой всем «болезни морской». Расхождения между «показаниями» глаз, слуха и вестибулярного аппарата — скажем, спрыгнув в виртуальности с балкона, вы видите и слышите процесс падения, но ваша вестибулярка, естественно, молчит! — вызывают у человека головокружение, тошноту, потливость, головную боль. Кроме того, даже на плоском экране многие чувствуют себя некомфортно в играх-ужастиках наподобие Doom. И шлем хоть и не угрожает сердечным приступом, но очень даже может спровоцировать острое отвращение, что ударит по продажам.

Так вот: настало время подумать, как облегчить негативные физиологические проявления виртуальности. И если с играми-страшилками решение по крайней мере просматривается (ограничить возраст игроков, сделать персонажей менее реальными), то как лечить симуляционную болезнь (а она уже сейчас свирепствует среди разработчиков VR-игрушек), пока никто и понятия не имеет.

К оглавлению

Опубликовано19 марта 2014

«Потерять мобильник нынче страшней, чем потерять девственность», — мрачно пошутила однажды Меган Фокс. И попала в яблочко. Среднего обладателя смартфона поджидает огромное количество опасностей: от покупок внутри приложений, которые уже расцениваются властями Евросоюза чуть ли не как мошенничество, до подслушивающих и подсматривающих троянов и вездесущих спецслужб. И всё равно самой больной проблемой остаётся потеря самого телефона. Потеряли вы его без посторонней помощи или вам «помогли» — не так важно. Важнее, что вместе с телефоном уходит и здоровенный кусок личной жизни. Потому что нет, не придумано ещё другого устройства, которое сопровождало бы нас в таком многообразии ситуаций.

Поставьте мысленный эксперимент: вообразите на минутку, что вот прямо сейчас вы потянулись за смартфоном — и не обнаружили его на месте. Всё, нет его, исчез, точка. Чем обернётся такая потеря для вас лично? Психологи и журналисты, ставившие этот опыт несчётное число раз за последние годы, стабильно получают один и тот же набор ответов.

Потеряли смарт — потеряете и значительную часть знакомых и деловых контактов, чьи номера хранили только в телефонной книге. Отдадите в чужие руки личные фото и видео компрометирующего характера: почти у каждого респондента находится контент, который он не хотел бы показывать посторонним. Уйдут ваши электронные кошельки, история веб-сёрфинга, СМС-переписка с близкими и коллегами.

Что хуже всего, утекут ключи от всех аккаунтов в веб-сервисах: доступ к почтовому ящику, соцсетям, интернет-магазинам (возможно, с ненулевым балансом на счету), финсервисам уже настроен, пароль вводить не требуется. А поскольку в распоряжении нового владельца оказывается и ваш телефонный номер — который даже суперосторожная Google использует как последнее средство для подтверждения личности — возникает опасность потерять аккаунты навсегда.