Тим Ву - Главный рубильник. Расцвет и гибель информационных империй от радио до интернета

К концу 1930-х гг. каждая из новых информационных отраслей XX в. приняла форму централизованной империи. Достижения были очевидны. Голливудское кино переживало «золотой век», выпуская такие классические картины, как The Wizard of Oz («Волшебник страны Оз») и Gone with the Wind («Унесенные ветром»). NBC и CBS с помощью нью-йоркских рекламных агентств довели до совершенства концепцию «развлекать и продавать» — ее символами стали мыльные оперы и другие спонсируемые программы, такие как Texaco Star Theater. А система Bell стала образцом коммуникационного монополиста, лучше всего отраженным в ее девизе: «Система — это решение».

Также очевидно, что каждый из новых медиаканалов имел по меньшей мере какое-то представление об общественном долге, так сказать, закодированное в его ДНК. Bell служила «оператором универсального обслуживания». Сети вели свои собственные программы и новостные репортажи под наблюдением Федеральной комиссии по связи. А Голливуд, хотя и являлся, по сути, бизнесом, также считал фильм формой искусства и создавал лучшие зрелища, чем это получалось у Кинотреста, — их уже можно было сравнить с театром {192}.

И все же при всем этом (возможно, как необходимое условие побед) в плане свободы слова возникла чуть ли не самая враждебная ситуация в американской истории. 1920-е годы — светлая пора для малых изобретателей и альтернативных решений — окончательно ушли в прошлое. «Времена не благоволят признанию великих, революционных или нетрадиционных талантов, — написал Лоуренс Лессинг в 1956 г. — Большие безличные силы властвуют в мире, отметая в сторону достойные индивидуальности, стремясь к некой новой, корпоративной, коллективной и конформистской судьбе» {193}.

Рассмотрим, что информационные империи значили для свободы слова и инноваций. Большинство из тех, кто изучает эти вопросы, одержимы идеей роли правительства в цензуре и обеспечении стимулов к инновациям. Но эта государственная функция, хотя и значимая, не может сравниться с властью самой отрасли — цензурировать свободное самовыражение и давить инновации.

В то время как достижения, которыми мы обязаны структурам 1930-х гг., бесспорны, необходимо разобраться, что было подавлено, заблокировано или подверглось цензуре со стороны новой системы, если мы хотим понять, что в действительности было — и остается — на кону.

Генри Таттл значительную часть своей жизни провел на посту президента Hush-A-Phone Corporation, производящей устройства для приглушения голоса во время телефонных разговоров. Помимо Таттла, в штате компании числился лишь секретарь. Оба они работали в маленьком офисе рядом с Юнион-сквер в Нью-Йорке. Главный продукт Hush-A-Phone представлял собой чашечку, которая надевалась на конец телефонной трубки, — когда человек говорил прямо в нее, никто вокруг не слышал его слов, кроме собеседника на том конце провода. Девиз компании, красиво написанный на ее титульном бланке, вкратце объяснял суть: «Разговаривайте спокойно, словно вы в телефонной будке» {194}.

Рекламные объявления этой чашечки часто мелькали в газетах среди обычных рубрик. Вот типичный пример из выпуска The New York Times от 14 октября 1940 г.:

Беспокоят телефонные разговоры? Hush-A-Phone поможет вам.

Демонстрация на любом типе аппаратов.

Hush-A-Phone Corp., Челси, 3–7202.

Пусть Hush-A-Phone никогда не станет необходимым предметом домашнего обихода, однако Таттл построил хороший бизнес, и к 1950 г. он заявлял, что продал 125 тыс. экземпляров. Но однажды, в конце 1940 г., Генри Таттл получил тревожные известия. AT&T начала репрессивные меры против Hush-A-Phone и аналогичных продуктов, таких как Jordaphone (скрипучий предвестник современного телефона с громкой связью, чей производитель также привлек к себе внимание). Мастера-ремонтники Bell стали предупреждать клиентов, что использование Hush-A-Phone нарушает федеральное регулирование и что если они не воздержатся от его применения, то рискуют лишиться телефонного обслуживания {195}.

Лео Беранек и Hush-A-Phone

Может, AT&T просто пугала людей? Ничуть: компания имела в виду специальное правило, которое было частью их договоренности с правительством. Оно гласило: «Никакое оборудование, аппарат, электрическая цепь или приспособление, выпущенные прочими производителями, не могут быть соединены или прикреплены к техническим средствам, поставляемым телефонной компанией, — ни физически, ни при помощи индукции, ни как-либо еще».