Клифф Столл - Яйцо кукушки или Преследуя шпиона в компьютерном лабиринте

Каждый раз, когда ему удавалось войти в систему, его обнаруживали и выкидывали.

С его точки зрения все, кроме нас, обнаруживали его. На самом деле почти никто не видел его. Кроме нас. Мои следящие табло, мониторы и электронные ловушки оставались для него невидимыми. Трассы соединений Тимнета через спутники и под океаном хранили полное молчание. А Бундеспост шла теперь по его следу. Вольфганг договорился о дежурстве техника на ганноверской телефонной станции каждый вечер до полуночи. Это стоило довольно дорого, поэтому ему нужно было координировать его действия с нашими. Еще важнее было то, что в Германии все еще ничего не получили от ФБР.

Самое время звонить Майку Гиббонсу. «Немцы ничего не получили из ФБР, — сказал я. — Есть соображения, почему?»

— Возможно, есть внутренние проблемы, — ответил Майк.

Я, конечно, хотел знать все, но Майк не скажет ни слова.

— Что я должен сказать Бундеспост? — спросил я. — Они все больше беспокоятся, не получая никакого официального уведомления.

— Скажи им, что юридический атташе ФБР в Бонне все устроит. Бумага придет своевременно.

— То же самое ты говорил две недели назад.

— И повторяю снова.

Свистящий звук из компьютера. Это я передал ответное сообщение Стиву в Тимнет, который переправил его Вольфгангу. Бюрократы, похоже, не способны держать связь друг с другом, но технари еще могут.

Наши жалобы в ФБР, должно быть, сортировались в их офисе, пересылались юридическому атташе в Бонн, затем передавались в ФБР Германии — Бундескриминаламт (БКА). БКА, вероятно, олицетворяет такой же образ правды и справедливости в Германии, как ФБР в Америке.

Между тем, мои друзья-астрономы тоже нуждались в моей помощи. Я пытался понять оптиков, работающих с телескопом обсерватории Кек. Джерри Нельсон нуждался в моих программах для предсказания работы телескопа. С тех пор, как я начал ловить хакера, я не продвинулся ни на йоту. Другие системные программисты тоже меня доставали. Вэйн Грэйвс обучал меня разрабатывать программу драйвера диска. А Дэйв Клэвленд мягко напоминал, что ему нужно подцепить десять новых настольных компьютеров к нашей лабораторной сети. Я сказал им, что хакер должен быть изгнан «ТУС» — Теперь Уже Скоро.

По пути в астрономическую группу я завалился на минуту в коммутационный распределитель, чтобы проверить мониторы. Они показывали какую-то деятельность на компьютере Беватрона, манипулируя файлом паролей. Чудно. Беватрон — один из лабораторных ускорителей частиц и все их программисты работают в нашей лаборатории. Только системный администратор может манипулировать файлом паролей.

Так. Созвать весь народ с Беватрона. Чак Макпарланд ответил: «Я системный администратор. Больше никому не разрешается».

— Тогда у тебя проблемы. Кто-то изображает Всевышнего на твоем компьютере.

— Какой-то сукин сын.

Беватронный ускоритель частиц использовал магниты размером с дом для того, чтобы обстреливать фрагментами атомного ядра тонкие мишени. В шестидесяти процентах случаев его «боеприпасами» являлись протоны. Теперь, питаемый из второго ускорителя, он разгонял тяжелые ионы почти до скорости света. После соударения этих атомных частиц с тонкой мишенью физики тщательно просеивали все обломки в поисках фрагментов, которые могут быть фундаментальными строительными кирпичиками вселенной. Физики месяцами терпеливо ждали событий в пучках частиц и, что более важно, ждали безнадежно больные пациенты.

Беватрон мог ускорять ионы гелия до субсветовых скоростей, когда они приобретают энергию порядка 160 миллионов электрон-вольт. При этих скоростях они проходят несколько дюймов и затем сбрасывают большую часть своей энергии. Если расположить раковую опухоль на нужном расстоянии за этим ускорителем, то большая часть частиц пройдет через опухоль. Раковые клетки будут поглощать энергию частиц и опухоль будет разрушена без повреждения остальных частей тела больного. В отличие от рентгеновских лучей, которые разрушают все на своем пути, беватронные частицы теряют основную часть своей энергии в сравнительно небольшом объеме. Это особенно важно при опухолях мозга, которые хирурги часто считают неоперабельными.

Компьютеры Беватрона рассчитывали это «правильное расстояние». Они также управляли ускорителем для правильного использования энергетического потенциала. Достаточно сделать что нибудь неправильно — и вы убьете не те клетки.