Брюс Шнайер - Секреты и ложь. Безопасность данных в цифровом мире

В киберпространстве нужны такие же хорошие контратаки. Сегодняшняя ситуация такова, что, если вам не грозит расплата, вас ничто не удержит от взлома. Вторжение в сеть – не игра, это – преступление. Кража денег с помощью взлома системы электронных платежей – преступление. Распространение в Интернете материала, защищенного авторским правом, – тоже преступление. И преступники должны преследоваться по закону. Судебное преследование, помимо наказания преступника, приносит дополнительную пользу. Во-первых, осужденный вряд ли пойдет на новое преступление. И во-вторых, вероятно, другие люди не станут рисковать, пытаясь сделать то же самое.

Это не призыв к «охоте на ведьм», чем уже пытались заниматься ФБР и некоторые другие организации в течение прошлого десятилетия. В восьмидесятые годы они знали немного о компьютерах и сетях, а также о компьютерных преступлениях. Опасность виделась повсюду. В 1989 году, когда NuPrometheus League похитила и опубликовала в Интернете исходный код ROM Macintosh, ФБР проводило проверку множества совершенно случайных людей. В 1990 году контрразведка провела облаву в штаб-квартире компании Steve Jackson Games, потому что компания работала над созданием ролевой игры (даже не компьютерной программы), в которой упоминались некие «киберпанки» и хакеры, а также потому, что одного из сотрудников, Лойда Бланкеншипа, подозревали в принадлежности к хакерской группировке «Легион Смерти» (Legion of Doom). В 1999 году Ассоциация контроля за копированием DVD попыталась заткнуть рот 500 веб-сайтам, чье преступление состояло только в публикации сообщения о взломе DVD-криптографии. А в 2000 году Microsoft потребовала, чтобы Slashdot удалил сообщения о закрытых расширениях к протоколу Kerberos.

Это не призыв к крайним мерам, к которым прибегали в девяностые годы. Дэвид Смит, создатель вируса Melissa, может получить от пяти до десяти лет тюрьмы [74]. Кевин Митник получил и отсидел почти пять лет, и ему запрещено пользоваться компьютером еще три года. (Все его навыки связаны с компьютерами, но ему запретили читать лекции по предмету. Чиновник, занимавшийся его досрочным освобождением, предлагал получить работу в Arby.) Кевину Поулсону был вынесен аналогичный приговор. Китайское правительство приговорило хакера к смерти за взлом банковского компьютера и похищение 87 000 долларов. (По правде говоря, в Китае казнят всех грабителей банков.) Помнится, на американском Западе в начале XIX века конокрадов часто отправляли на виселицу. Общество хотело этим показать, что не потерпит конокрадства. Правительства европейских стран продемонстрировали такое же отношение к террору в начале 70-х, когда террористов начали расстреливать на улицах. Тем самым они предельно ясно объявили: «Мы больше не играем в игры». Чрезмерно суровые приговоры, выносимые хакерам, связаны с панической реакцией общества на новую угрозу.

Это также не воззвание к тому, чтобы объявить вне закона любых исследователей или хакеров, практику «полного раскрытия» или отменить право оценивать надежность средств безопасности. Законы Соединенных Штатов запрещают «обратное проектирование» (reverse engineering) систем защиты от копирования. Индустрия развлечений вовсю лоббирует эти драконовские законы, чтобы с их помощью скрыть недостатки защиты своих продуктов. Ни в одной другой отрасли промышленности производители не пытаются запретить покупателю исследовать товар, чтобы понять, как он работает. Никакая другая промышленность не пытается помешать оценивать качество ее изделий по схеме «Отзывы потребителя». Глупо казнить гонца, принесшего дурные вести.

К чему я призываю, так это к ужесточению судебного преследования людей, вовлеченных в преступную деятельность, и к вынесению справедливых приговоров. Широко распространена такая точка зрения: «Если я сижу спокойно и не поднимаю шума, то никто не побеспокоит меня». Компании неохотно преследуют компьютерных преступников, потому что боятся мести. Действительность же такова, что до тех пор, пока мы не начнем преследовать преступников, они будут и далее распространять средства нападения и взламывать сети. Как только мы начнем наказывать их, хакерство перестанет быть столь привлекательным делом. Это не идеальное решение, так как хакеры, скорее всего, уйдут в подполье, но ситуация все же изменится. Применение в семидесятые годы жестких мер против терроризма имело два положительных эффекта: неисправимые террористы были вынуждены действовать с большей осторожностью, а другие просто сложили оружие.