Анатолий Клёсов - Интернет - Заметки научного сотрудника

На самом деле эта часть образования нам здорово помогла. Или, иначе говоря, не прошла даром. Потом, вернувшись в Москву, я на кинофестивале смотрел фильм «Пролетая над гнездом кукушки» с синхронным переводом. На экране возникало отделение психбольницы, и персонажи, судя по синхронном переводу, переговаривались, как в известном анекдоте: «Не перестанете ли, любезный Иван Иванович, капать мне на голову оловом?» А с экрана в зал неслось: «Ю, факин’ сановабич, тэйк йор факин’ хэндс офф май факин’ нэк»…

«Fuck List» был одностраничным, но емким пособием. Вначале давалась этимология этого достаточно популярного слова, и, как указывалось, это слово является «одним из самых интересных слов в современном английском языке». Описывалось, что это слово используется во многих грамматических категориях: как глагол переходный и непереходный (даются примеры про Джона и Мэри), как наречие (про Мэри), как существительное (опять же про Мэри) и как прилагательное (снова про Мэри). Там же приводились прочие примеры использования этого слова при описании fraud, ignorance, trouble, aggression, diffi culty, displeasure, incompetence, suspicion, enjoyment, request и hostility. Я мог бы дать все эти примеры, но только по заявкам читателей. Поскольку это пособие храню до сих пор, тридцать пять лет спустя.

Второе, краткое по форме, но тоже емкое по содержанию пособие представляло собой около двухсот вариантов выражений со словом shit. Мне особенно запомнилось своей парадоксальностью одно весьма вычурное выражение. Оно звучало так: May the bluebird of happiness make a shit on your birthday cake. Его в принципе можно перевести на русский, но я этого делать не буду. Скажу только, что в нем упоминается Синяя птица. Или, как говорят американцы, Синяя птица счастья.

С самого первого дня в Принстоне наши гиды постоянно напоминали о том, что мы находимся в состоянии культурного шока. Нас это несколько обижало. Что такое Принстон по сравнению с Москвой или Ленинградом? Или с Киевом? Не говоря уже о Тбилиси! Дыра, да и только. Какой шок? Потом стало яснее, что под культурным шоком здесь понимают попадание в непривычную среду. Ну ладно, с этим еще можно согласиться. Среда, конечно, непривычная. В первый же день после прилета я вышел прогуляться на улицу, за пределы университетского кампуса. Светофоров поблизости не было, переходов тоже. Вдруг проезжающая по улице машина останавливается, и за ней другие. Движение замерло. Я сначала не понял, в чем дело, а потом заметил, что водитель передней машины машет мне рукой, чтобы я перешел дорогу. Я перебежал, и движение снова восстановилось.

Я был настолько этим впечатлен, что в тот же день написал домой письмо, в котором в подробностях отразил сей крайне необычный факт. Поскольку практически все наши испытали те же самые ощущения, эта тема была основной при обсуждении наших впечатлений в первый день и вечер.

Мы обратили внимание, что здесь по зеленым газонам ходят. Более того, садятся, где хотят, ложатся, читают книжки и газеты, достают бутерброды и там же, сидя или лежа, едят. Было непонятно, как им такое разрешают. И не видно привычных нам табличек «По газонам не ходить». Мы спросили у преподавателей и изрядно их повеселили. Суть ответа: как это могут не разрешить? Мы же платим налоги, и с этих самых налогов город разбивает газон и его поддерживает. Это наш газон, всех и мой в частности. Я его оплатил. Имею полное право.

Это была совершенно необычная постановка вопроса. Как-то раньше никому из нас такое в голову не приходило. Мы с детства декламировали «человек проходит, как хозяин» и «всё вокруг моё», но на самом деле не очень-то и моё, как оказывается. Пойди выйди, ляг на газон. Да еще с бутербродом. Мало не покажется. Это на родине.

Прошло несколько дней, и нам сообщили, что нас повезут на день в Филадельфию для частичного снятия «культурного шока». Надо взять с собой плавки – будем купаться в океане. Ура! А потом, еще через несколько дней, поедем в Нью-Йорк. При слове «Нью-Йорк» наши гиды закатывали глаза, всем видом выражая, что вот уж там будет шок так шок. Мы, в общем-то, знали. Город желтого дьявола и все такое. Гангстеры на улицах, беспрестанная стрельба. Грохочущая то ли подземка, то ли надземка. Самоубийцы, стоящие в очереди к Бруклинскому мосту. В общем, примерно так. А Филадельфия – это вроде ничего. Тоже, наверное, дыра, как и Принстон.

В назначенное время рано утром подкатил большой автобус, и меньше чем через час мы были в Филадельфии. Город оказался на удивление зеленым. Это было крушение еще одного стереотипа: что в американских городах совсем нет деревьев. Я с детства помню рассказ одного советского политического сатирика, в котором жители Нью-Йорка, схватив преступника, сетуют на то, что в Нью-Йорке совсем нет деревьев, поэтому не могут его сразу вздернуть. В Филадельфии деревьев было много, были даже большие парки. Мы проезжали мимо огромных витрин магазинов, в которых часто было выставлено дамское нижнее белье. Это тоже было непривычно, но в целом понятно. Я не раз читал в наших газетах, что в Америке так специально делают, чтобы жители возбуждались и совершали сексуальные преступления. Правда, было не очень понятно, зачем это нужно владельцам магазинов, да и вообще ерунда, конечно. Но ведь пишут же…