Анатолий Клёсов - Интернет - Заметки научного сотрудника

– Стоп, стоп, – говорю. – Какой такой закон? Там что, написано, что всем лично в Вашингтон надо приезжать? Или все-таки более общая формулировка? Можно с этого места поподробнее?

– Закон принят Госдумой, – говорит. – В июле 1996 года. И там четко сказано, что каждому гражданину, проживающему за рубежом, надо лично обращаться в консульство с подачей соответствующего заявления о получении паспорта.

– Так я лично и обращаюсь, – говорю. – Прямо в данный момент. И заявление готов подать путем его высылки, скажем, курьерской почтой прямо вам. Лично.

– Ну какой же вы непонятливый, – это мне. – Сказано же, что надо приезжать.

– Что, – говорю, – так и написано в законе, что, мол, надо приезжать? А если инвалид, тогда как?

– Ну, это другое дело, – говорит паспортистка. – Это будет особый случай.

– Так, – говорю. – Вот именно это я и хотел бы услышать. Какие там особые случаи, и вообще. Будьте добры, прочитайте мне дословно конкретную формулировку закона на предмет моего приезда в Вашингтон.

– Зачем вам? – говорит. – Я же вам уже все объяснила. И вообще, я с вами и так уже долго разговариваю. Так что придется вам приехать. Все ясно?

Тут я остро ощутил, что трубку сейчас положат, и опять придется недели три звонить до следующей сессии, причем с очевидным результатом. И, должен признаться, второй раз в жизни, преодолевая жуткую неловкость, я начал качать права. Было некомфортно и прескверно, но давило ощущение, что другого языка там не понимают. Процесс качания прав, по моему разумению, ясно показывал, что я – человек крайне занятой, чтобы в рабочее время тратить день, а то и два, когда можно не тратить.

– И вообще, – говорю, – передайте трубку другому сотруднику паспортного отдела, поскольку с вами разговора у нас не получается.

– Сейчас передам, – говорит.

Взяла другая дама, по голосу постарше. Представилась: Наталья Борисовна. Я коротко повторил основные положения предыдущего разговора.

– Да, – сказала дама, – Елена Алимовна права. Закон предписывает, что граждане должны лично явиться в консульский отдел при подаче заявления для получения паспорта.

– Так, – говорю, – а безногие инвалиды тоже должны явиться?

– Ну почему же, – говорит, – это другое дело.

– Вы знаете, – говорю я, – у меня простое предложение. Пожалуйста, зачитайте мне дословно, что закон конкретно по этому поводу говорит.

– Хорошо, – говорит. Пошуршала и зачитывает, что гражданину Российской Федерации паспорт выдается «по его письменному заявлению, поданному лично». Все.

– Не понял, – говорю. – А где там про инвалидов и прочие особые случаи? Что-то не уловил. И вообще, знаете, поскольку наша беседа явно затягивается и уже пошла по кругу, то у меня просьба: направьте, пожалуйста, мне текст этого закона факсом. Номер такой…

– Нет, – говорит, – закон мы вам не вышлем. Он для служебного пользования.

– Послушайте, – говорю, – вы это серьезно? С каких пор закон стал для служебного пользования? Я убедительно прошу вас выслать мне текст этого закона.

– Мы этого не делаем, – был ответ.

– Хорошо, – говорю. – Закон я достану, и, если там не так или не все так, как вы зачитали, я буду разговаривать с консулом. На этом до свидания.

И положил трубку. Поскольку уже знал, что делать дальше. Через полчаса я был в другой части Бостона, за рекой Чарльз, а именно в Кембридже, в библиотеке Юридической школы Гарвардского университета. До этого никогда не был, и вот пришлось. Пропуск, судя по моим предыдущим посещениям других гарвардских библиотек, там и не спрашивают (кроме медицинской библиотеки, куда «чужим» вход платный), но у меня еще была действующая ID профессора Гарварда. Впрочем, не пригодилась.

Спустился в хранилище, нашел «русский» отдел, и через пять минут у меня в руках был свод текущих законов Госдумы. Так, вот он, Федеральный закон № 114-Ф3 от 18 июля 1996 года. Статья 8-я, первый параграф. Ну, точно. Не дочитала мне паспортистка фразу до конца. После слов «по его письменному заявлению, поданному лично» идет «или через представителя». «Представитель» в законе, естественно, не определен. Может, и почтовое ведомство США. Или то же российское консульство, представляющее по определению мои интересы в США. В общем, и с инвалидами все прояснилось, и с занятыми людьми. Добровольное дело-то в консульство ехать.

И досадно мне стало за тех моих бывших соотечественников, кого эти паспортеры практически шантажом заставляют лететь в Вашингтон со всех концов США. Платить сотни долларов за авиабилеты, гостиницы, стоять в очередях – и все это зря, когда можно вовсе не лететь. Ну ладно мне, я могу наскрести пару-тройку сотен на билет, не убудет. А каково тем, кто на социальном пособии? А кто с детьми, без мужа или жены? С кем детей оставить?