Я, конечно, позволяю, но появляется нехорошее сосущее чувство, будто видишь издалека пыльный предмет на асфальте и подозреваешь в нём мёртвую кошку. И точно.
Излившись комплиментами, мне начинают открывать душу. «Марта, пожалуйста, напишите мне что-нибудь ободряющее…»
Афобазол, пишу, помогает, если нет серьёзных нарушений психики.
А как иначе? Раньше отвечала «всё будет хорошо» и получала на шести листах объяснение, что не будет! не будет! не будет! А так – максимум полэкрана о том, что я, конечно, не услышала крик его души, но всё же.
А ещё раньше, где-то в районе первой – третьей книжки, даже соглашалась встретиться и поболтать. После единственного разговора в кафе получала статус маленькой подружки. По Сети бродят стада моих старых подруг, которых я видела однажды; рассказывают даже о бывшем любовнике, он всем показывает моё эсэмэс: «Задержусь на пять минут, прошу прощения» – и говорит: «Надо бы Марточке позвонить, заждалась».
Ну да, попила, дура, чаю.
Впрочем, даже если не сглупить и не сократить дистанцию, человек постепенно уничтожит её сам.
Чем дальше, тем глубже он чувствует бесконечную личную привязанность. Иногда в ночи рассказывает всю свою жизнь, приглашает в гости и подробно описывает, как ваш блог изменил его жизнь. «Спасибо большое», – немного подумав, отвечаете вы. Такую сдержанность можно понять – это он читает вас регулярно, прикипел душой и сроднился, а вы-то о нём ничего не знаете. Между тем вы стали его родственником, его привычкой и немного зоной ответственности. По праву любви он считает необходимым указывать на ошибки – не орфографические, за это всегда спасибо, а общечеловеческие. Внутри его копится раздражение от границ, которые вы отказываетесь сдвигать, поэтому он сам преодолевает их решительным прыжком. Комментарии меняются от снисходительного «молодец, неплохо-неплохо» до «что-то, милочка, ты стала много ныть, и текст какой-то скомканный» – да-да, он уже перешёл на «ты». А чего стесняться, родные же люди. Немного подумав, вы перестаёте ему отвечать – нельзя поощрять фамильярность. Любящий человек будто и не замечает, но тексты ваши для него становятся всё хуже, а тон комментариев всё возмущённей. «Прекрати это писать, это же пошлость!» – в конце концов взрывается он. Пожав плечами, вы его баните. «Испортилась и зазналась», – пишет он в своём блоге и начинает присматривать другой объект для восхищения. Цикл обычно длится около полугода, хотя некоторые справляются быстрей.
Вам позволено только с изумлением наблюдать, как человек переживает односторонние отношения с вами, и не вмешиваться.
Забудьте, пожалуйста, фразу об ответственности за тех, кого приручили. Вы ничего не должны, пока не взяли ни у кого денег. Можете писать. Можете не писать. Кстати, попробуйте помолчать пару недель – едва ли больше одного человека обеспокоится, почему вы пропали. Это должно избавить от чувства ложной ответственности. Никто в Сети вас особенно не ждёт, у каждого лента из нескольких сотен блогов, и она не пустует. Появились – хорошо, исчезли – мало кто заметит. Имеете право экспериментировать со стилем и темами – вы не обязаны оправдывать чужие ожидания. Если интересно писать то про котиков, то про политику, то про покемонов – не отказывайте себе в этом. Блог для вас, а не вы для блога, он не должен превращаться в повинность.
Постарайтесь не впадать в другую крайность – не думайте, будто читатели вам что-то должны. Вы пишете – они читают, в качестве платы смотрят рекламу или покупают вашу продукцию. Или не покупают, их право. Вы для них – один из многих в ленте, и точно так же читаете свою френд-ленту. Вы встроены в горизонтальную систему, где все френды между собой равны. Но некоторые популярные блогеры начинают играть в короля и его армию. В их головах возникает образ себя на троне и безликой любящей толпы внизу, которая по слову должна дать нужную реакцию или броситься на врага.
Я тщательно собирала свою ленту, и в коллекции ярких персон оказалось довольно много таких, которые на дух друг друга не переносят. Нельзя так просто похвалить в ЖЖ френда А, потому что для френда Б это нож вострый; В с прошлого года в контрах с Г, при этом В мне нравится заметно больше, но я не могу его поддержать, потому что, по моему скромному мнению, в прошлом году он был-таки неправ; совершенно посторонний юзер Д глуп, но с ним живёт любимейший френд Е; и я просто не успеваю отслеживать, с кем опять переспал друг Ё и как бы не навести случайно на след его Ж. И вот З написал ужасное про И, тот ответил, поэтому от всех общих френдов теперь ждут, что они займут какую-то позицию, а кто в течение трёх дней не определится и не принесёт вассальную клятву, будет облит презрением и удалён. Самое интересное, что точку зрения на их конфликт я скорее всего имею, у меня вообще полно мнений по всем животрепещущим вопросам современности. Но у меня ещё есть немного ума, такта и хорошего воспитания, и ближнему своему я не судья. И когда начинаются требования лояльности, возникает отчётливое впечатление, что меня пытаются втравить в богопротивное и душепагубное действо – нарушение собственного нравственного закона. А как вы понимаете, такого френда, из-за которого я могла бы на это пойти, не существует.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу