Джарон Ланир - 10 аргументов удалить все свои аккаунты в социальных сетях [litres]

Возможно, вам знакомо слово «мем», означающее пост в соцсетях, который может стать вирусным и облететь весь интернет. Но первоначально этот термин имел отношение к философии мышления.

Его ввел в обращение эволюционный биолог Ричард Докинз. Он предложил использовать слово «мем» для обозначения культурных единиц, которые конкурируют друг с другом и либо передаются дальше, либо нет, согласно псевдодарвиновскому процессу отбора. Таким образом, какие-то модные тенденции, идеи и привычки преобладают над другими, а другие отмирают.

Концепция мемов предполагает, что все, что делают люди (за исключением умников от науки) – все гуманитарные науки, культура, искусство и политика – это подобные друг другу примеры конкуренции мемов, обычные подпрограммы высокоуровневого алгоритма, которым могут управлять умники. С появлением интернета идеи Докинза стали модными, потому что они льстили технарям.

Возник целый жанр первичной интернет-оценки, когда кто-то запускает мем и восхищается тем, насколько он классный. Этот жанр существует и до сих пор. Мемы появились для выражения солидарности с философией, которую я называю кибернетическим тоталитаризмом. Она до сих пор лежит в основе ОБЛОМа.

Может показаться, что мемы уточняют то, что вы говорите, но это всегда иллюзия. Можно запустить мем о крупном политике и тем самым отметить какое-то важное событие. Но если рассматривать ваши действия более масштабно, то окажется, что вы закрепляете в массовом сознании идею о том, что правдиво только популярное. То, что вы считаете важным, будет опровергнуто тем, что наберет больше лайков. Таков замысел. Люди, проектировавшие ОБЛОМ, верили в мемы.

Если посмотреть на совсем уж глобальные вещи, то бешеная популярность может быть и правдивой. Вера в мемы действительно становится истиной, но лишь в конце, причем в самом конце. Если человечество уничтожит само себя из-за того, что злонамеренные мемы помешают нам, скажем, решить проблему изменений климата, то если через сотни миллионов лет появится некий вид разумных осьминогов, и они найдут останки нашей цивилизации, то удивятся, что же пошло не так.

Рациональность отличается от эволюции. Она быстрее. Однако мы не знаем, как работает рациональность.

В сознании есть еще кое-что кроме мемов. Наша способность разгадывать загадки сама остается неразгаданной. Принять эту правду может оказаться непросто, потому технари предпочитают ее отрицать.

Вот несколько беспощадных истин: пока что мы не можем точно описать процесс мышления или разговора. Мы не знаем, как в мозгу представлены идеи. Мы даже не можем дать точного научного определения идее. Это не значит, что нашей науке никогда не удастся всего этого понять, но сейчас мы этого не знаем. Можно ждать, что однажды нас осенит, а пока будем делать вид, будто мы все понимаем, но в таком случае мы просто лжем самим себе.

Когда мы говорим о политике, культуре, искусстве или законах, существует вероятность того, что количество перейдет в качество, несмотря на то что мы не можем сказать, что это за качество. Возможно, алгоритмы, принцип написания которых нам известен, просто не могут отличить террористов или агентов иностранной разведки от обычных людей, которые не пытаются уничтожить мир.

Основой для поиска истины должна стать способность замечать собственное незнание. Признание невежества – прекрасная черта, объединяющая науку и духовность. ОБЛОМ ее отвергает.

Бешеная популярность правдива для политики ОБЛОМа, искусства ОБЛОМа, коммерции ОБЛОМа и жизни ОБЛОМа.

Я рассмотрел первые четыре аргумента с более фундаментальной точки зрения, чем раньше. Не буду рассматривать все десять. Принцип таков: ОБЛОМ подменяет духовность своими замыслами, и приведенные выше четыре примера это доказывают. Но мне следует копать еще глубже.

Не все на свете можно подтвердить научно. Так что вера во что-то не означает отказ от поиска доказательств. В лучшем своем проявлении религии обращаются к самым глубоким, самым важным и самым деликатным вопросам, на которые мы не можем найти ответа с научной точки зрения. Например, на вопрос о конечной цели жизни и смысле существования, о том, что такое сознание и смерть, и какова природа смысла.

Чтобы воспользоваться ОБЛОМом, вы волей-неволей соглашаетесь на его варианты ответов на эти вопросы. А ОБЛОМ на них отвечает, и эти ответы ужасны! Наверное, именно эта черта ОБЛОМа и бесит меня больше всего.