Мануэль Кастельс - Галактика Интернет

Будучи созданным в качестве инструмента достижения свободы, в первые годы своего повсеместного распространения Интернет, казалось, являлся предзнаменованием новой эпохи свободы. Государственная власть была почти не в состоянии контролировать коммуникационные потоки, способные игнорировать географию и пересекать политические границы. Свобода слова могла распространяться по всему миру без посредничества масс-медиа, ибо теперь многие люди получили возможность общаться со многими другими, не подвергаясь каким-либо ограничениям. Интеллектуальная собственность (музыкальные произведения, печатные издания, идеи, технологии, программное обеспечение) превратилась в объект совместного использования, поскольку после попадания в Интернет ее уже невозможно было держать под замком. Приватность обеспечивалась благодаря анонимности сетевой коммуникации, а также вследствие технических проблем с отслеживанием отправителей информации и идентификацией содержания сообщений, передаваемых с использованием Интернет-протоколов.

Эта парадигма свободы имела под собой как технические, так и институциональные основания. Технически ее архитектура ничем не ограниченной организации компьютерных сетей базировалась на протоколах, которые трактуют цензуру как техническую неполадку и просто обходят ее в глобальной сети, превращая контроль над последней в весьма трудную (если только вообще разрешимую) проблему. Это не какая-то особенность Интернета, это сам Интернет, каким он был произведен на свет его создателями, свидетельства чего я привел в первой и второй главах книги.

В институциональном отношении факт первоначального появления Интернета в Соединенных Штатах означал, что он развивался в условиях конституционной защиты свободы слова, которую обеспечивает американский суд. Поскольку инфраструктура глобального Интернета в основном базировалась в Соединенных Штатах, любые ограничения для серверов в других странах в принципе можно было обойти путем выбора обходного маршрута через какой-нибудь американский сервер. Разумеется, власти соответствующей страны могут идентифицировать получателей определенных видов сообщений при помощи своих средств контроля и наказать правонарушителей согласно действующим там законам, как это, к примеру, нередко происходило с китайскими диссидентами. Однако осуществление надзора и наказания представлялось чересчур обременительным, чтобы оказаться рентабельным в широких масштабах и в любом случае оно не способно было воспрепятствовать коммуникации через Интернет путем одиих лишь только штрафных санкций. Единственный способ контролировать Интернет заключался в том, чтобы вообще отказаться от использования Сети, однако странам мирового сообщества пришлось бы быстро за это поплатиться, если иметь в виду упущенные деловые возможности и потерю доступа к глобальной информации.

В этом отношении Интернет, без сомнения, подрывал национальный суверенитет и государственную власть. Однако он мог делать это только благодаря судебной защите, которая была ему обеспечена в сердцевине его глобальной инфраструктуры — в США, В самом деле, несмотря на все разговоры об Интернете и свободе, Конгресс Соединенных Штатов и администрация Клинтона пытались вооружиться юридическими инструментами для осуществления контроля над Сетью. Дело в том, что контроль над информацией составлял саму суть государственной власти на протяжении всей истории, и США не являются исключением. Поэтому одной из образцовых ценностей американской Конституции как раз и стало оформление права на свободу слова в качестве Первой поправки к Конституции. В своих попытках добиться

контроля над Интернетом Конгресс США и министерство юстиции использовали аргумент, способный найти отклик у каждого из нас: защита детей от странствующих по Интернету сексуальных демонов. Однако это не возымело действия. Communication Decency Act [52] Закон о пристойности в коммуникациях 1995 года был объявлен 12 июня 1996 года федеральным судом США в Пенсильвании неконституционным с констатацией, что «точно так же, как сила Интернета — это хаос, сила нашей свободы определяется хаосом и какофонией неограниченной свободы слова, которая защищается Первой поправкой к Конституции» (цит. no:Lewis, 1996). Это «конституционное право на хаос» было поддержано Верховным судом 26 июня 1997 года. Очередная попытка администрации Клинтона наделить правительство правом осуществлять цензуру Интернета — принятие в 1998 году Child On-line Protection Act [53] Закон о защите детей в онлайне. — вновь была пресечена, на этот раз апелляционным судом США в Филадельфии в июне 2000 года. Ввиду отказа судебной власти США поддержать правительственное регулирование компьютерной связи с учетом глобального характера данной сети, прямые попытки государства взять Интернет под свой контроль с использованием традиционных мер цензуры и прямого запрета, похоже, потерпели крах.