Михаил Делягин - Почему мы выживем и в этом кризисе. Финансовые, деловые и практические советы

Однако первый удар транснациональные корпорации, ставшие к тому времени глобальными монополиями, получили практически сразу – уже в середине 90-х годов, причем на своем собственном (коммерческом) поле деятельности.

Блокировав полноценное развитие осваиваемого ими мира из страха конкуренции, они тем самым существенно ограничили собственный рынок сбыта – и загнали себя в естественный для злоупотребляющих своим положением монополий полноценный классический кризис перепроизводства.

Сначала выход был найден в необузданном кредитовании потребителя, то есть неразвитых стран. Поскольку это кредитование было в конечном счете направлено не на решение проблем самих этих стран, но лишь на поддержание их спроса на продукцию и услуги глобальных монополий, оно очень быстро стало чрезмерным, непосильным и привело к долговому кризису 1997–1999 годов, охватившему практически весь неразвитый мир.

Когда этот кризис был сравнительно быстро изжит, выяснилось, что источник проблем – нехватка спроса на продукцию и услуги глобальных монополий и, соответственно, кризис перепроизводства никуда не делся.

Долгое время при помощи различных паллиативных мер этот кризис удавалось оттягивать, но одним из последних паллиативов как раз и стало стимулирование спроса при помощи раздувания спекулятивного пузыря на рынке ипотечных кредитов – сначала рискованных, затем высокорискованных, а потом и откровенно безвозвратных. Однако стремясь отсрочить наступление кризиса, развитые страны трансформировали, усугубляя некогда незначительные диспропорции, не только свои финансовые сектора, но и все свои экономики.

В результате глобальный кризис перешел из финансовой сферы в реальную и в 2009 году привел к экономическому спаду в большинстве развитых стран.

Временный выход был найден, с одной стороны, в «экспорте хаоса», который пугал глобальных спекулянтов и загонял их капиталы в развитые страны, поддерживая их, и в почти неограниченной эмиссии денег самими развитыми странами. Эта эмиссия (наряду с притоком «испуганных капиталов» извне) компенсировала сжимающийся спрос и поддерживала экономики на плаву. Ее оборотной стороной было нарастание государственного долга. Ведь в развитых странах объектов для крупномасштабного прибыльного инвестирования в силу их развитости, как правило, просто нет, и эмитируемые государством деньги оказываются ничем не обеспеченными и оформляются в конечном итоге как долг.

Но долг, как и напряженность в ядерном мире, нельзя наращивать бесконечно, и эта модель практически исчерпала себя.

Организовав «сланцевую революцию» (ибо добыча сланцевого газа и тем более сланцевой нефти устойчиво выгодна именно благодаря государственной политике поддержки этой области), США несколько продлили существование этой модели. Снизив стоимость энергии внутри страны, они запустили процессы реиндустриализации, которые качественно укрепили их национальную экономику, – до такой степени, что им удалось отказаться от политики «количественного смягчения» (прямого вливания эмитируемых долларов в экономику), что, в частности, привело к падению мировой цены нефти. Однако это не устранило внутреннюю, коренную проблему американской (а следовательно, и глобальной) экономики, но лишь временно снизило ее остроту. Поэтому мировой экономический кризис продолжает развертываться, а глобальная экономика – сползать к новой депрессии.

Главное, неясно, каким образом будет решаться главная проблема – отсутствие спроса для возобновления экономического роста. Теоретически это должно привести к новому технологическому рывку и краху старых глобальных монополий, однако пока даже известные сверхпроизводительные технологии блокируются этими монополиями весьма эффективно. Исключения – «сланцевые технологии» добычи нефти и газа и доступные 3D-принтеры, несмотря на свое значение и нарастающее распространение, – пока остаются лишь подчеркивающими правило исключениями.

Но главное заключается в том, что даже в случае нового технологического рывка массовое применение новых сверхпроизводительных и доступных технологий, недаром названных «закрывающими», сделает ненужными огромные массы работающих сегодня людей, последующая судьба которых, мягко говоря, неясна.

Выход из глобальной депрессии, в которую мы входим, изменит весь облик современного человечества, но произойдет это не очень скоро.