Ог Мандино - Самый великий торговец в мире

Благодаря смеху все окружающее примет свои истинные формы. Я посмеюсь над своими неудачами, и они растают в облаках новой мечты. Я посмеюсь над своими достижениями, и мне раскроется их истинная ценность. Я посмеюсь над злом, и оно умрет, не принеся плодов. Я посмеюсь над добром, и оно расцветет пышным цветом. День можно считать прожитым не зря, если моя улыбка вызывает ответные улыбки окружающих, и они в моих интересах – ведь те, на кого я хмурюсь, моих товаров не купят.

Я буду смеяться над миром.

С этого момента я стану проливать лишь капли пота – ведь слезы печали, сожалений и разочарования не имеют никакой ценности на рынке, в то время как улыбку можно обменять на золото, а доброе слово, произнесенное от чистого сердца, способно построить замок.

Я никогда не позволю себе стать настолько важной фигурой, настолько мудрым, величественным и могущественным, чтобы разучиться смеяться над самим собой и над миром. В данном отношении я хочу всегда оставаться ребенком, ибо только детям дарована способность смотреть на все снизу вверх. И пока я буду смотреть снизу вверх на других людей, я никогда не вырасту из детской кроватки.

Я буду смеяться над миром.

Пока я сохраняю умение смеяться, я никогда не буду беден. Это один из величайших даров природы, и я не стану пренебрегать им. Достигнуть успеха я смогу, только если буду смеяться и если буду счастливым. Насладиться плодами труда мне помогут смех и счастье. В ином случае лучше было бы потерпеть неудачу, ведь счастье – это вино, оттеняющее вкус трапезы. Чтобы насладиться успехом, нужно быть счастливым, и смех поможет мне в этом как слуга.

Я буду счастливым.

Я буду успешным.

Я стану самым великим торговцем в мире.

СЕГОДНЯ Я СТАНУ В СТО РАЗ ЦЕННЕЕ.

Лист тутового дерева, которого коснулся человеческий гений, превращается в шелк.

Глина, которой коснулся человеческий гений, превращается в замок.

Кипарис, которого коснулся человеческий гений, превращается в алтарь.

Овечья шерсть, которой коснулся человеческий гений, превращается в королевские одеяния.

Если возможно стократно, а быть может, и тысячекратно, увеличить ценность листа, глины, древесины и шерсти, разве нельзя сделать то же самое с комком глины, носящей мое имя?

Сегодня я стану в сто раз ценнее.

Я подобен зерну пшеницы, которому уготовано одно из трех возможных будущих. Его ссыпают в мешки, а потом перевозят в хлев, где оно идет на корм свиньям. Либо же перемалывают в муку, из которой затем выпекается хлеб. Либо помещают в землю и ждут, пока одна золотая головка размножится и даст жизнь тысячам зерен.

Я подобен зерну пшеницы с одним отличием. Пшеница не может выбирать, стать ли ей кормом для свиней, мукой или матерью новых зерен. У меня есть выбор, и я не позволю скормить свою жизнь свиньям или бросить в жернова неудачи и отчаяния, где ее перемелет чужая воля.

Сегодня я стану в сто раз ценнее.

Чтобы расти и преумножать ценность, необходимо высадить зерно пшеницы в темноту земли, и мои неудачи, отчаяние, невежество, неумения и станут той тьмой, куда я был помещен и где я буду созревать. Подобно пшеничному зерну, прорастающему и цветущему, только если его холят и лелеют дождь, солнце и теплый ветер, я должен питать тело и разум для осуществления своих мечтаний. Но в процессе созревания зерно зависит от капризов природы. Я не жду милостей от природы, ибо наделен возможностью выбирать собственную судьбу.

Сегодня я стану в сто раз ценнее.

И как же я этого достигну? Во-первых, я буду ставить цели на день, неделю, месяц, год и целую жизнь. Должен пройти дождь, прежде чем зерно раскроется и прорастет, так же и я должен расставить ориентиры, прежде чем моя жизнь воплотится в конкретную форму. При выборе целей я буду учитывать самые яркие достижения прошлого, стократно их умножая. Они и послужат критериями, по которым я стану жить в будущем. Никогда я не стану переживать из-за того, что цели мои слишком высоки, ибо разве не лучше метить в луну и поразить орла, чем метить в орла и попасть лишь в камень?

Сегодня я стану в сто раз ценнее.

Амбициозность моих целей не приводит меня в благоговейный трепет, хотя по пути к ним я могу не единожды споткнуться. Если я упаду, то поднимусь, и падения не остановят меня, ведь все люди частенько оступаются, прежде чем находят дорогу к родному очагу. Только червяку неведомы тревоги падений. Я не червяк. И не стебель лука. И не овца. Я – человек. Пусть другие лепят из глины пещеру. Я же возведу из нее дворец.