Владимир Дараган - Рассказы об Америке

Я видел, какие экзамены сдавали американские студенты и аспиранты. К моему стыду, названия некоторых наук мне приходилось узнавать в энциклопедии. Я даже не подозревал, что они существуют.

Студенты приходили к нам в лабораторию и через пару дней начинали работать на приборах стоимостью миллионы долларов. Сложность приборов – соответствующая. Начинали, просто полистав описания и поговорив с менеджером. Помню, что я неделю ходил кругами вокруг установок, вздыхал и до глубокой ночи читал толстые инструкции, боясь нажать не ту кнопку.

Эти черти и правда ничего не боятся! Технику они чувствуют на уровне подсознания. Обожают использовать готовые программные разработки. Мне проще было написать свою компьютерную программу, чем разбираться в чужой. Они же любят программировать блоками, составляя программу из готовых отлаженных кусков. Так получается быстрее и надежнее. Говорят, что это клиповое мышление. Наверное. У них получается неплохо.

Профессиональные американские программисты – просто боги. Они могут болтать с тобой и при этом вслепую печатать метры кодов. Сколько команд на разных языках они помнят наизусть – про это я стыдливо умолчу. Нет, скажу. Раз в сто больше, чем я. И каждая их программа, даже пустяковая, – конечный продукт, который может использовать другой программист. С защитой от дураков и неопытных хакеров.

Новых идей у них не меньше, чем у «гениев» из Европы и Азии. И у них есть «сквернейшая» привычка доводить все до конца. Если американцы начинают что-то исследовать, то после них пустота, как Мамай прошел. Другим там делать уже нечего. Собран весь урожай, почва заасфальтирована, продукты обработаны и уже продаются в магазинах. Любое полезное открытие – началась деловая суета. Создается компания (это стоит 25 долларов и занимает 15 минут), работа ускоряется, подключаются инвесторы, набирается штат, арендуется помещение, реклама, новые инвесторы, продукт готов. Обычно удачные стартапы покупаются гигантами, но есть и другие примеры: Фейсбук и Гугл родились в университетах и стали независимыми компаниями.

С таким стилем работы я столкнулся еще в аспирантуре. Американцы зацепились за мое маленькое открытие (опубликованное) и за пару лет развили нашу теорию, сделали обобщения, провели десятки новых экспериментов и придумали новые приложения. Нет, они ничего не украли. Они просто блестяще продолжили и закончили. Я об этом в повести «Аспирант» написал.

Правда ли, что американцы сильны в прикладной науке?

Да, правда. Связь с производством их не пугает, а радует. Так легче получать гранты, которые дают не только академические сообщества, но и частные компании. Я три года работал на деньги, полученными от швейцарской фармацевтической фирмы.

Фундаментальные исследования? Да! Тут гранты получить сложнее, но если появляется свет в окошке и пахнет красивыми результатами, то американцы могут пахать сутками, не думая о деньгах. К нам в лабораторию как-то пришел на работу врач, потеряв примерно 80% своей зарплаты. Ему просто было интересно заниматься фундаментальными проблемами.

Что плохо? Постоянная забота о получении грантов. Их легче получить за почти законченные исследования, и поэтому у ученых постоянная пахота, на считаясь с выходными и праздниками. Сотни прочитанных статей, экспериментов, расчетов. И еще нервотрепка – получат ли они деньги на следующий год? Это подстегивает, заставляет проверять и перепроверять результаты, выжимает последние силы.

Чем мы отличаемся от американцев? Наверное, мы немного глубже. Советская академическая школа, расслабленность на работе, ограниченность возможностей – все это позволяло и заставляло глубоко задумываться над проблемой. Американцы идут широким фронтом, не опасаются, что часть работы будет ненужной. Нас радовал процесс научной работы, интересные данные, красивые закономерности. Американцев радуют конечные результаты: статьи, обзоры, гранты, патенты, книги. Что лучше? Для удовольствия от работы – наш старый советский метод. Для результатов, скорости, широкого поиска новых закономерностей и практического внедрения – лучше американский.

После работы в голове всякие мысли.

Я не знаю, куда их девать из головы.

Короче, на светофоре я въехал в зад грузовика.

Со всей дури!

Полный мыслей.

Точнее, я въехал под грузовик.

Там я долго блуждал между колесами, карданным валом, осями и подвеской.