Майкл Роуч - Мудрость Алмазного Огранщика - солнечный свет на пути к свободе

Его способность к запоминанию была легендарной, и даже в самом начале обучения в Сера он был назначен кёрпуном своего класса. Это лидер класса, в обязанности которого входит заучивание наизусть огромного количества монастырских учебников и декламация их перед настоятелем каждый раз, когда класс переходит к новой теме.

Из его биографии мы видим, что он также запомнил большие разделы «Великой книги по шагам пути» (Лам-рим Ченмо) Чже Цонгкапы, и «Сущность красноречия», которая в итоге зародила мастерство Чоне Ламы в искусстве интерпретации взаимопроникновения духовных идей древних буддийских школ, без которого различия между учениями могут быть непонятными. Считается, что умение Ламы заучивать наизусть особенно пригодилось ему во время участия в Зимних дебатах в монастыре Джанг. Это шанс, который выпадал раз в год лучшим выпускникам монастырей Великой Троицы – кандидатам в геше – встретиться лицом к лицу друг с другом во время очных дебатов, которые продолжались целый месяц, – это что-то вроде Олимпийских игр буддийской философии, которые проводятся и по сей день. Здесь он снова был признан выдающимся.

Помимо мастерства в философии и образовании, не связанном с духовностью, Чоне Лама преуспел в высших, секретных учениях буддизма. Из более чем 250 сочинений в различных сборниках его произведений почти 100 посвящены этим темам. Работать с каждым из его обширных комментариев на эту тему чрезвычайно комфортно, так как он снова прилагает все усилия, чтобы логически организовать материал, а также предугадать и разрешить вопросы и проблемы, которые, несомненно, придут студенту на ум. Его рассмотрение работы внутреннего тела дает глубочайшее понимание вопроса.

Из его биографии мы узнаем, что значительная часть этой способности к высшим учениям зародилась еще в детстве, когда его родители и учителя познакомили Чоне Ламу с тайными циклами божественных существ, таких как Тара, Белый Зонт, Бхайрава, Вайрочана и Амитаюс. В монастыре Сера этот ряд расширился до Гуйя Самаджи, Будды Медицины, Манджушри и Санвары.

Говорят, что многие сочинения Чоне Ламы на эти темы во многом обусловлены тем, что он составлял новые работы для самостоятельного изучения его учениками в институте секретных учений, который он основал в 1729 году. Также говорят, что эти и другие его работы были настолько востребованы студентами и преподавателями, что многие из них были вырезаны на деревянных дощечках почти мгновенно и спонтанно, чтобы каждый мог получить копию. Учитывая, что рукописи Чоне Ламы являются одними из лучших проводников к этой древней мудрости для людей в современном мире, мы придаем особое значение его шедеврам. Наша серия переводов древней азиатской литературы «Классика Алмазного Огранщика», как предполагается, будет включать 108 работ. В дополнение к этому комментарию к «Алмазному Огранщику» наша команда уже приступила к переводам текстов Чоне Ламы по «Сутре сердца», «Высшему знанию» (Абхидхарма), «Сравнительным системам школ» (Сиддханта) и «Медитациям на пустоту» ( лТа-кхрид на тибетском языке). Заключительное слово о его богатом литературном творчестве принадлежит самому Чоне Ламе: «Может быть, я и не был великим мастером, но похоже, что в своих прошлых жизнях я много молился, чтобы поделиться этой мудростью с другими, и именно поэтому я смог так много написать». Его биограф Нгаванг Таши говорит об этом более прямо: «Просто он работал усерднее , чем любой другой лама, которого мы когда-либо видели».

В краткой автобиографии Чоне Лама далее описывает свою духовную жизнь. Он невероятно откровенен, зная, что это может быть одной из последних вещей, которые он когда-либо создаст. Вот строки, раскрывающие его личную духовную практику: «Похоже, что многие люди фокусируются в своей личной практике на попытках увидеть божественные существа лицом к лицу. Я всегда считал, что для меня важнее сосредоточиться на улучшении моей способности любить, чувствовать сострадание к нуждающимся, работать во имя чистого и спокойного мира и понимать, откуда исходит сама реальность».

Вот что он говорит о медитации: «Вы знаете, что существуют глубокие состояния медитативной концентрации, которые часто не имеют особого духовного содержания, – в древних духовных текстах их называют “медитации сферы форм” и “медитации бесформенной сферы”. Я вижу много людей, прилагающих к этому усилия. Сам я всегда думал, что лучше попытаться овладеть буддийской практикой принятия прибежища, где мы стремимся защитить себя и других пониманием Будды и пустоты».