Линдси Морено - Мама-босс, или Как успешно совмещать семью и бизнес

Меня категорически не устраивает, что кто-то будет судить меня каждый раз, когда я рассказываю о своих методах воспитания. Меня категорически не устраивает, что наша культура осуждает матерей за их решения. Меня категорически не устраивает, что мы боимся демонстрировать отрицательную сторону родительства из страха перед всеобщим осуждением и порицанием. Разве нет места, где мы можем быть предельно честны? Разве нет места, где мы наделены безусловным правом решать, что лучше для наших детей, и действовать без стороннего вмешательства?

Я уверена в существовании такого места, но нам придется его создать. Нам нужно действовать инициативно.

Давайте же мы, матери, перестанем воспитывать чужих детей и займемся собственными. Давайте проявим немного такта и уважения. Перестанем судить да рядить и начнем поддерживать друг друга. Став свидетелем бурной истерики малыша у кассы, вызванной отказом матери купить конфету, протяните ей руку помощи (и бокальчик вина, если у вас завалялся в сумке) вместо того, чтобы закатывать глаза, давая понять: «Мой ребенок никогда так себя не ведет» [9] Заявление о том, что ваш ребенок так себя не ведет, гарантирует, что он именно так он и поступает. Разве я не права? . В мире и так полно негатива, давайте выбирать хорошее. Говоря конкретнее, предлагаю изменить культуру и любить друг друга, а не сравнивать и осуждать.

Из-за давления существующей мамской культуры я многие годы не решалась озвучить свое нежелание ограничиваться лишь материнскими функциями. Я примеряла на себя роль безмятежно счастливой домохозяйки и притворялась, что она мне по душе, чтобы вписаться в эту культуру. Мне было ужасно стыдно признаваться в том, что я больше не хочу оставаться только мамой и домохозяйкой.

После появления детей вы полностью теряете способность выполнять по одной задаче за раз, и стоит вам утратить бдительность, как вы совершенно забываете, каким человеком были до их рождения. Меня постигла та же участь. Мне пришлось отказаться от всего, что мне нравилось. Свет клином сошелся на детях. Все это казалось таким простым и вместе с тем таким сложным. Я старалась держать все под жестким контролем, добиваться идеального впечатления без единой капельки пота и без смутного ощущения, что чего-то не хватает. А затем пришла материнская вина.

О, материнская вина, как же я тебя ненавижу.

Это то запрятанное глубоко внутри гнетущее ощущение, что вы все делаете неправильно, что вы портите этих крошечных невинных человечков, которых любите всем сердцем, но порой почему-то не можете выносить. Вы прячете истинные чувства (например, желание работать вместо того, чтобы нянчиться с детьми!), возникающие минут через пять общения с девчонками. Вы сравниваете себя с Дженнифер, главой родительского комитета… У нее-то уж точно подобных мыслей не возникает! Она-то уж точно справляется со всем на пять баллов!

Убеждена, что корнями эта вина уходит в степень нашей любви к детям. Ничто не пробуждает в нас вину так сильно, как желание быть правильной матерью. У нас только одна попытка, и нет предыдущего опыта. Где можно оступиться?

Такая вина не приводит ни к чему хорошему. Если с ней не бороться, она испортит не только вашу жизнь, но и жизнь ваших детей.

Моя мать была великой женщиной. Мы не были друзьями, пока я росла, ведь она была моим родителем. Она обучала меня основам, направляла, тренировала, даже била по губам, когда я осмеливалась с ней пререкаться – и я не виню ее [10] Не шутите с Дианой, она не станет терпеть ваших дерзких выходок. . В средней школе мне порой казалось, что я ее ненавижу, но в то время меня захлестнула подростковая тревожность, и все мои действия подчинялись неразвитой префронтальной коре, в совокупности оба этих фактора приводили к чудовищным решениям. Моя мать была необходимым отрезвляющим началом, но оценить это я смогла лишь в 25 лет. Она всегда говорила то, что мне нужно было услышать, пусть я и не хотела этого слышать. Истинный дар.

То, чего моя мать иногда меня лишала, и было для меня самым ценным и нужным. У нее была своя жизнь, свои обязанности и интересы, которые не вращались вокруг меня или моих братьев, – и это считалось нормальным. Ни в коем случае моя мать не призналась бы в том, что испытывает чувство вины из-за работы или невозможности потакать всем моим капризам. Но зато сказала бы, что оставалась с нами дома, когда мы были маленькие, и очень этим гордилась. На каждом этапе моего детства мама делала то, что было правильным и для нее, и для всей семьи. Она также считала своей обязанностью научить меня заботиться о самой себе, освоить профессию и нести ответственность за свои поступки.