Наталия Баховец - Бьюти-бизнес. Старт, рост, масштаб

Шел 1993 год, открывалось все больше частных клиник.

Среди женщин, которые приходили ко мне на прием, было немало тех, кому требовалась помощь после того, как они побывали в руках пластических хирургов. Тут-то я и получила представление о ситуации с коррекцией фигуры в городе и стране.

В те времена требования к квалификации косметологов и качеству медицинских препаратов в частном секторе были очень низкими, а некоторые явления, которые тогда были в порядке вещей, сегодня просто недопустимы.

Так, для увеличения груди применяли не импланты, а пластифицирующиеся наполнители-филлеры, которые распределялись между тканями и затвердевали. Невозможно было не только удалить эти филлеры, даже хирургическим путем, но и проверить грудь на наличие новообразований. На маммографии или УЗИ было непонятно – наполнители это или опухоль. К сожалению, до того, как эти филлеры запретили, горе-специалисты успели «накачать» и фактически искалечить многих женщин.

Нерассасывающиеся филлеры – не единственная сомнительная методика, которая сначала активно рекламировалась и предлагалась всем клиентам, а потом как-то незаметно ушла в тень и перестала быть модным флагманом косметологии. Полностью или частично угас или угасает интерес к золотым нитям, инъекционной озонотерапии, коррекции формы ног филлерами, глубокой механической шлифовке, пластитермии и многим другим процедурам. Каждая из них подавалась как абсолютная инновация, последний писк и самый эффективный метод.

А исчезли они по причине высокой частоты осложнений, иногда необратимых.

Новые тренды тоже содержат методики, отдаленные последствия которых пока не изучены: коррекция формы носа нитями и филлерами; объемные филлеры в скулах и малярной зоне; липофилинг в больших объемах, SMAS-лифтинг, криолиполиз и т. д. Последствия таких процедур зачастую становятся известны только после многих лет применения и наблюдений.

В Школе косметологии «АЮНА» одна из самых важных моих задач – рассказать, какие из современных косметических процедур могут быть опасны. Не стоит использовать жесткие методы, если есть альтернатива – например, массажи или аппаратные методы позитивной стимуляции. Ведь зачастую неизвестно, как будет себя чувствовать человек через несколько лет после пластической операции, введения нитей или филлеров.

Клиника, в которую я устроилась, была небольшой, поэтому я смогла разобраться в ее организационной структуре и главных процессах. Думаю, в более крупной клинике или в многопрофильном центре я так и осталась бы в своей маленькой, узкой нише, не видя ничего, кроме нее.

За несколько лет работы круг моих задач расширился: я стала заниматься не только коррекцией фигуры, но и аппаратными процедурами на лице.

В команде врачей из клиники я провела два летних сезона в Анапе и Геленджике. Мы работали с клиентами-курортниками, заинтересованными в моделировании фигуры и нехирургической пластике лица. Именно в этих поездках я узнала, как работает привлечение клиентов: мы сами печатали объявления, расклеивали их по городу, давали интервью местному телевидению, чтобы люди узнали о нас и приходили на процедуры. Такая реклама давала неплохой результат: работы с курортниками у нас было много.

В 1995 году я уволилась из клиники и сняла отдельный кабинет в салоне – ушла в «самостоятельное плавание».

Именно в нем закладывалась основа моей сегодняшней работы: физиотерапия в косметологии – аппаратная косметология.Я и моя небольшая команда помощников – массажистка и администратор – предлагали процедуры по коррекции фигуры и лица с помощью отечественных миостимуляторов. Применяли антицеллюлитный и миофасциальный массаж, миостимуляцию (работа мышц за счет стимуляции током) и другие физиопроцедуры.

В то время я поняла, насколько высока потребность косметологов и их клиентов в качественной специализированной косметике для аппаратных процедур.

Стимуляция мышц с помощью тока – интересная тема. В Советском Союзе она была основательно проработана благодаря мощной космической программе конструкторским бюро (КБ, «почтовый ящик»), которое занималось не только обеспечением полетов, но и восстановлением космонавтов после пребывания в невесомости.

Дело в том, что в невесомости мышцы быстро утрачивают силу и тонус. Как бы теряя ориентацию от отсутствия привычного «верха» и «низа», мозг не посылает привычных тонизирующих команд. Слабеют и скелетные мышцы, и мышцы стенок сосудов, меняется артериальное давление и другие важные физиологические процессы. После нескольких недель полета космонавтов выносят из капсулы: они не могут идти самостоятельно, так как их мышцы значительно атрофируются.