Дмитрий Быков - Литературная мастерская [От интервью до лонгрида, от рецензии до подкаста] [litres]

Гинзбург Л. Я. Записки блокадного человека. – М.: Эксмо, 2018.

См.: http://feb-web.ru/feb/pushkin/critics/lot/lot-324-.htm?cmd=p.

Лекманов О. А., Свердлов М. И. Сергей Есенин. Биография. – М.: Астрель, 2011.

Очень интересно и тонко организованный автобиографический текст о детстве и юности, написанный поэтом в 1923–1924 гг. Хороший комментарий В. Шубинского к нему см. здесь: https://polka.academy/articles/513.

Французский теоретик автобиографии Филипп Лежен дает ей такое определение: «Ретроспективное повествование в прозе, написанное реальным человеком на тему его собственного существования, где в центре внимания находится его индивидуальная жизнь, в особенности история его личности».

См., например, интереснейшие воспоминания Маревны (творческое имя художницы Марии Воробьевой-Стебельской, 1892–1984) «Моя жизнь с художниками “Улья”» или известную мемуарную дилогию писательницы Ирины Одоевцевой (1895–1890) «На берегах Невы» и «На берегах Сены». Обе женщины, что называется, minor talents , дарования второго, если не третьего ряда, но дар общения вкупе с личным обаянием притягивали к ним гениев: Модильяни, Шагала, Пикассо, Сутина, Риверу – к Маревне; Гумилева и Бунина – к Одоевцевой.

См. начало первого романа Пруста из семи, «По направлению к Свану». Пруст М. По направлению к Свану. – СПб.: Амфора, 2005.

В XIX в., для которого была характерна установка на серьезное этическое воспитание, люди нередко писали дневники для тех, от кого не хотели скрывать никаких, даже не самых похвальных, мыслей, чувств и поступков, – для возлюбленных, невест или женихов, друзей. Иногда такими дневниками обменивались, после чего каждый продолжал писать в полученной от другого тетради – с тем, чтобы по прошествии определенного времени снова произвести обмен. Нетрудно заметить, что такого рода дневники по функции граничат с письмами, однако не превращаются в них.

Например: «14/26 [августа 1823 г.]. Вторник. Встал в 7 ½, с женой пешком с Сашей, после в дрожках, вернулся, чай, в двухместных дрожках поехал к Ангелу, ждал, вошел, с ним к Имп[ератрице], затем к обедне внизу, уехал домой, разделся, дремал» (из записной книжки великого князя Николая Павловича, будущего императора Николая I, на фр. яз. Ангел – семейное прозвище императора Александра I).

Сошлюсь на недавнюю работу историка и филолога Андрея Зорина «Появление героя: Из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX в.» (М., 2016), где на материале дневников Андрея Тургенева, образованного и талантливого дворянина начала 1800-х гг., показан на редкость трагический разрыв между такой установкой на искренность и фактической невозможностью ей следовать. С точки зрения ученого, именно это несовпадение, по сути, и привело юношу к ранней – в 21 год! – смерти (возможно, самоубийству).

Юрий Лотман в «Беседах о русской культуре» приводит выразительный пример такого нарушения и реакции на него: «Известен случай, когда сенатор, приехавший с ревизией, обратился к губернатору и написал вместо “Милостивый государь” – “Милостивый государь мой”, то обиженный губернатор ответил ему письмом “Милостивый государь мой, мой, мой”, этим самым показав, что притяжательное местоимение здесь неуместно».

Все найденные и расшифрованные на сей день грамоты собраны на сайте http://gramoty.ru/birchbark/.

Первый русский письмовник (контаминация немецких и голландских эпистолярных шаблонов, переведенных на русский язык) появился в 1708 г. – как легко догадаться, с одобрения (если не по прямой инициативе) Петра I. Он носил пространное название: «Приклады, како пишутся комплименты разные, то есть писания от потентатов [то есть владетельных особ, аристократов, дворян] к потентатам, поздравителные и сожалетелные, и иные, такожде между сродников и приятелей». Во Франции письмовники (manuels épistolaires) до сих пор остаются в повседневном обиходе, их можно встретить в любом большом книжном магазине в разделе «Учебные пособия». Впрочем, личные письма из них уже исчезли, остались только образчики официально-деловой переписки.

Любопытный опыт в этой области – «СМС-роман» Михаила Шевелева «Доставлено, прочитано» (Новая газета. 2017. 10 марта).

Это точный перевод с французского языка: mémoires и означает «записки» (ср. англ. memoirs). Традиция мемуаров как достоверного «я»-повествования о прожитой отдельным человеком жизни и его месте в истории пришла в Россию в эпоху реформ Петра I, в конце XVII – начале XVIII в. из Западной Европы, прежде всего из Франции, и довольно быстро укоренилась. Сначала авторами «записок» были только дворяне, но уже к середине XIX в. их уже оставляли потомкам священники, купцы, разночинцы и даже овладевшие грамотой крестьяне. Захватывающее (чему нисколько не мешает академический стиль) чтение об этом – монография замечательного историка А. Г. Тартаковского «Русская мемуаристика и историческое сознание XIX века» (М., 1997).