Алексей Марков - Хулиномика 4.0 [хулиганская экономика. Ещё толще. Ещё длиннее]

Торгуется она в центах за бушель (это примерно 35 литров), то есть это мера объёма, а не веса. Причём бушелями амеры измеряют только сыпучие продукты. Посмотрим на какой-нибудь график и увидим, что бушель весной 2011 года стоил 723 цента. Там тоже обычно сильное контанго, и цены на дальние фьючерсы дороже ближних. Но совсем дальний фьюч – на лето 2012 года – теряет контанго. Почему? Там может быть миллион факторов, но, скорее всего, будет урожай. То есть летом они соберут миллионы тонн зерна, а хранить зерно во время урожая – довольно дурацкая идея. Надо старые склады опустошить, поскрести по сусекам, подмести и завезти туда новое.

Поэтому трейдеры не ждут контанго во время будущего урожая.

Получается, что у нас есть удобная ассоциация: рынок фьючерсов – это рынок хранения. А цена фьючерса = цена спот × (ставка + стоимость хранения).

Часто у биржевых контрактов вообще нет текущей цены, потому что вся торговля идёт на фьючерсах. Но если мыслить абстрактно, можно посчитать цену любого фьючерса из спотовой. Если годовая ставка у нас 5 %, а контракт исполняется через полтора года, тогда надо добавить к нашей цене 7,5 %. Плюс хранение.

Это называется «справедливая оценка», потому что фьючерсные цены как бы должны вести себя согласно этой формуле. Поэтому обычная ситуация – это контанго, когда цены вырастают в будущем. Ведь чем дальше будущее, тем больше надо заплатить за использование денег и за хранение. Означает ли это, что нельзя заработать прибыль, покупая зерно под хранение? Ну, типа, заработаешь только ставку, потратив ту же ставку на организацию всей этой катавасии.

Но если бы эта формула работала со 100-процентной точностью, конечно, никто бы из трейдеров не хранил зерно. С ходом времени – в смысле, календарного времени – цена на фьючерс была бы всё ближе с ценой спот, как раз из-за того, что срок хранения уменьшался бы, а процентная ставка рассчитывалась бы на всё меньший и меньший срок.

Давайте представим себе идеальный мир, где все урожаи происходят вовремя и катаклизмов не бывает. Тогда цена спот росла бы до даты сбора урожая, а потом сразу падала бы. Ведь кто-то должен хранить зерно до урожая, а это стоит денег. Потом каждое лето падала бы цена на озимую пшеницу, и каждую осень – на яровую (мир её праху). Не было бы никакой неопределённости. На следующий год ситуация бы повторилась. Получается, что в идеальном мире цена на фьючи не менялась бы, была бы прямой как палка. Понимаете, о чём я? Если бы всё всегда было по этой формуле, то цена бы просто повторяла спот с добавлением стоимости хранения и кредита. Чем дольше хранить – тем дальше цена от спота. В день урожая она бы совпала со спотом. То есть она была бы прямой горизонтальной линией от урожая до урожая, и мы всегда бы её знали заранее. Но в реальности, конечно, такой зависимости нет. Мы живём не в идеальном мире.

Я пока рассказывал о сельскохозяйственных фьючах, но есть рынок, который куда весомей. С сельхозпродукции всё это только началось – люди жили на фермах, торговали урожаями, и всё такое. Семейная история про ферму и красную шапочку. Но потом к торгам подключились настоящие капиталисты.

Перейдём к рынку нефти. Раньше фьючерсы на нефть торговались на Нью-Йоркской товарной бирже, но сейчас Чикагская всё скупила – я уже писал про CME и Globex.

Для нефти был весьма интересен 2011 год – нефть тогда торговалась по 100 баксов за бочку. Кстати, рынок нефти и рынок еды взаимозависимы – сейчас из рапса делают спирт и добавляют в дизельное топливо, то есть это замена для нефтепродуктов. Поэтому рынки зависят друг от друга.

Нефть – это энергия, а от энергии зависит вся мировая экономика. Тогда было землетрясение и цунами в Фукусиме, люди в очередной раз напряглись по поводу атомной энергетики, и нефть подросла. Плюс революции в арабском мире. Трейдеры пытаются предугадать, что будет дальше, и это отражается в ценах на фьючерсы. Нефть – очень важный товар. Такой важный, что фьючерсы на неё торгуются аж на 8 лет вперёд. Основная торговля сосредоточена на ближних датах, но всё же.

Общая стоимость нефти в толще нашей планеты оценивается примерно в 100 триллионов долларов. Это больше, чем ВВП любой страны, даже Омерики (там около 70 трлн). И те, кто добывает эту нефть, внимательно следят за фьючерсами.

Так же как и наш торговец рисом, покупатель нефти нуждается в ней регулярно. Кто покупает сырую нефть? Перерабатывающий завод. У них большое производство и они гонят. Они следят, чтобы им всё привозили вовремя (за опоздание штраф!) и на их конкретный склад, чтоб не впарили шнягу, там сложные контракты. Поэтому как определить цену на нефть? Да хер его знает, никак. Слишком много разных факторов.