Адам Маркел - PIVOT. Искусство радикальной трансформации жизни и карьеры

Да, время от времени вам удается заглушить этот голос. Можно взять отпуск, купить что-нибудь яркое… На какое-то время это помогает. И вы пытаетесь и дальше игнорировать эту новую реальность. Проводите бесконечные часы у телевизора. Пьете. Едите.

Что ж, это тоже помогает – на некоторое время. Можно жениться (выйти замуж). Можно купить дом получше. Можно продвинуться по службе. Ну всё же в порядке! На некоторое время.

Но в конце концов начинают вырисовываться проблемы. Это могут быть лишние 10, а то и 20 кг веса. Или проблемы в отношениях с возлюбленными. Или отсутствие проблем в отношениях с возлюбленными ввиду отсутствия самих отношений. Это может быть почти постоянное чувство усталости или недомогания, которое, однако, не исчезает после отдыха, как это обычно бывает.

Или это может быть чувство страха или отсутствие энтузиазма и жизненной силы. Это может быть гнев, часто совершенно беспричинный.

Причем все это – и не только это! – может ощущаться одновременно. Но независимо от того, как это проявляется, все тот же голос нашептывает вам то же самое: что-то не так .

Если это происходит с вами, если вы чувствуете, что что-то не так или что вас постепенно охватывает необъяснимый гнев, чувство усталости или безнадежности, то знайте: эти ощущения будут нарастать и в конце концов задавят вас, если вы по-прежнему будете их игнорировать .

То есть вы, конечно, можете попытаться их игнорировать, но они окажутся сильнее. И конечно, вы можете попытаться обосновать и объяснить их, но вряд ли вам это удастся. Потому что прямо сейчас, вот в этот самый момент вы смиряетесь со своей медленной и мучительной смертью.

Отступать больше некуда, необходимо что-то менять.

Несмотря на очевидный надлом в моей жизни и на вездесущий голос, который по-прежнему твердил мне, что необходимо признать наличие проблем, я поступил так, как поступает большинство людей: отмахнулся от него. Я кое-как утихомирил его, выбросил все это из головы и снова двинулся вперед. В конце концов, нужно оплатить счета, встретиться с клиентами…

Мне нужен был «звоночек», и, естественно, я его получил.

Он прозвучал в один ясный октябрьский день. Дело было в Нью-Джерси. Мы ехали вдвоем с моей женой Рэнди, и я вдруг остро почувствовал, что должен немедленно остановить машину .

Я остановился и попросил жену сесть за руль.

Мы поменялись местами. «Тебе нужно позвонить?» – спросила она.

«Сейчас сверни налево, зайка. Я объясню, что случилось».

А случилось то, что я вдруг ощутил боль в груди. Рэнди побледнела, но послушно следовала моим указаниям, пока мы не добрались до медицинского центра, расположенного недалеко от нашего дома во Фрихолде, в Нью-Джерси.

Мы подъехали к въезду для «неотложки»… а дальше я опомнился уже в инвалидном кресле и увидел, что от моей груди тянутся провода. Руки у меня дрожали. Я был в холодном поту и изо всех сил боролся с приступами головокружения, тошноты и ощущением приближающегося обморока.

Мои мысли в целом соответствовали ситуации: я думал, что сегодня умру, что больше никогда не увижу детей …

Можно сказать, что мой разум колотился так же, как мое сердце. Я не мог отрешиться от мысли, что уже никогда не стану таким, каким надеялся быть. Я не был таким отцом и таким мужем, каким хотел быть (и обещал себе, что буду). Я как каторжник работал по 80 часов в неделю, и этим, и на этом все закончится?

Я тихонько матерился и думал: Господи, мне же еще нет сорока!

И что же – всё, пора умирать?

Но сильнее страха было глубокое чувство раскаяния. Я дал такого маху! У меня когда-то был шанс, но я использовал его так бестолково, что теперь оставалось лишь удивляться собственной глупости.

Кажется, в одно мгновение передо мной промелькнула вся моя прошлая жизнь, от идеалистичного подростка и мечтательного молодого парня до циничного юриста средних лет.

Я уйду из жизни в самом расцвете сил, превратившись в маленького, испуганного, дрожащего человечка в больничном халате, удивляющегося тому, что с ним случилось?

Когда у моей кровати появился человек в костюме хирурга, я был настолько полон раскаяния и сожаления, что едва мог говорить. Я просто ждал, когда он огласит приговор.

«Мистер Маркел, – сказал он, – вы не умрете».

Я чуть не заплакал. Понятно, что его слова принесли мне такое облегчение, что трудно описать.

Однако я заметил, что врач собирается сказать что-то еще.