Даниэль Амманн - Нефтяной король - Секретная жизнь Марка Рича

Сначала эта идея пришла в голову Майклу Стейнхардту. «А почему бы не попробовать получить помилование в конце президентского срока?» — спросил он. Авнеру Азулаю эта мысль понравилась. «Какова вероятность, что это удастся?» — спросил он у юристов Рича. Как вспоминает Азулай, они только покачали головами. «Они сказали, что процентов пять». Тогда Азулай спросил: «А есть у нас другой вариант с пятипроцентной вероятностью?» Юристы промолчали. «Так давайте займемся этим пятипроцентным вариантом», — сказал Авнер.

Рич с этим согласился и разрешил заняться вопросом помилования. «Я не оставлял надежды найти какой-то выход, — сказал мне Рич. — Я пробовал много раз, но ничего не получалось, а помилование могло оказаться таким выходом». По словам Азулая, одного из самых доверенных сотрудников Рича, проблема была «блокирована». «Самые лучшие юристы создают самую большую путаницу. Они вызывают все большее противодействие, — объяснял ситуацию Азулай. — В конце концов рождается юридический монстр. Это дело приобрело политическую окраску. Юридического решения проблемы не существовало. Вот почему понадобилось решение политическое и обязательно нешаблонное».

Подачей просьбы о президентском помиловании занимались в первую очередь израильтянин Авнер Азулай и американец Джек Куинн. Они быстро разработали двухаспектную стратегию, которая — среди своих — получила название «Тропа последней надежды». Один аспект опирался на факты, второй носил личностный характер. Куинн должен был заняться юридическими вопросами, написать прошение и представить его президенту. Азулай отвечал за личные контакты и должен был найти как можно больше потенциальных высокопоставленных ходатаев, способных замолвить словечко за Рича и Грина.

Не будет преувеличением сказать, что без участия Куинна Клинтон ни за что бы не помиловал Рича. У Куинна было, наверное, больше связей в Вашингтоне, чем у кого бы то ни было, а кроме того, у него сохранился прямой выход на президента — наследие тех времен, когда он в 1995–1997 гг. был советником в Белом доме. Куинн был руководителем аппарата, то есть главным советником вице-президента Альберта Гора. После ухода из администрации Клинтона Куинн основал в Вашингтоне фирму по связям с общественностью, а на исходе июля 1999 г. Рич нанял Куинна представлять его интересы. Куинна ему порекомендовал известный нью-йоркский консультант по информационному взаимодействию Гершон Кекст. Майкл Стейнхардт попросил своего друга Кекста подумать, какие шаги еще можно предпринять в деле Рича. Беседуя со Стейнхардтом в его офисе на Мэдисон-авеню, я спросил, почему он согласился помогать там, где, казалось, было испробовано уже все без исключения. «За все эти годы Марк ни разу не выступил публично с опровержением ложных, ужасных сплетен, — объяснил мне Стейнхардт. — Он не воспользовался мощью своего богатства, чтобы улучшить свой имидж». Кекст встретился с Ричем в Швейцарии и, вернувшись, дал Стейнхардту совет. «Марку нужно нанять Джека Куинна», — сказал он. Как вскоре стало ясно, Куинн был прекрасной кандидатурой и с лихвой отработал гонорар $55 000 в месяц, который в то время получала его юридическая фирма.

Авнер Азулай, талантливый переговорщик со стратегическим мышлением и второй организатор «тропы последней надежды», имел хорошие связи в высших эшелонах израильской политической элиты. Бывший моссадовец, он обеспечивал личную безопасность Рича, а впоследствии руководил его гуманитарными фондами в Израиле. Именно Азулай предложил подать прошение о помиловании Рича непосредственно президенту США.

Вот как, согласно информации Министерства юстиции США, выглядит стандартная процедура президентского помилования. [247] Clemency Regulations, 28 C.F.R. § 1.1. Вначале прошение поступает в Министерство юстиции к атторнею по вопросам помилования, который после первоначальной проверки отправляет его помощнику генерального прокурора — третьему человеку в министерской иерархии — для дальнейшего рассмотрения. Затем генеральный прокурор рекомендует президенту принять или отклонить прошение. Юристы Рича собирались направить прошение по стандартному пути, но Азулай за время работы в израильской разведке обзавелся тонким чутьем к политическим и бюрократическим реалиям. В этом варианте он увидел риски. «Если мы пойдем таким путем, об этом тут же пронюхают журналисты, — сказал он юристам. — Нам нужно обойти бюрократические каналы». У Рича была сильно испорченная репутация, многие считали его «величайшим дьяволом» (как он и сам себя полувсерьез именовал). Если станет известно, что Рич пытается получить президентское помилование, дальнейшие события могут развиваться самым непредсказуемым образом.