Мирзакарим Норбеков - Успех на вашу голову и как его избежать

Да их тьма! Этот список можно продолжать и продолжать!

На тему одиночества и путей его преодоления можно целый трактат написать!

"Черное", плохое одиночество трогать не будем. Поговорим лучшею «светлом» одиночестве. Вы не против по нему немножко попутешествать?

У каждого из нас зона гармоничного одиночества ассоциируется е сугубо личными переживаниями.

Скажите, пожалуйста, когда бытовуха вас заедает, когда все вокруг достает и хочется оказаться подальше от суеты сует, от сотен этих бесконечных "надо!", где вы желаете оказаться?

С кем, в каком месте, в какое время года, в какое время ДНЯ?

То, чего вам в этот момент не хватает, о чем тоскуете, это и есть то, что является для вас счастьем!

Я расскажу о своем, иногда возникающем, ностальгическом наваждении.

В семи-восьми километрах от той деревни, где мы жили, когда я был маленький, раскинулась абсолютно недоступная для всех, но очень заманчивая страна. Каждой весной она перекрашивалась в красный цвет — из ее земле распускался фантастический ковер из маков.

Меня все время влекло туда какой-то невероятной силой, непостижимая тайна не давала мне покоя.

И вроде бы до этого места было рукой подать но находилось оно меж двух опасных, стремительно несущихся каналов, которыми нас, детей, старшие всегда пугали.

Поверхность воды в этих идеально забетонированных каналах была гладкая, как стекло, лишь по краям виднелась рябь. Только по листикам или веточкам, которые неслись по воде как сумасшедшие, можно было догадаться о том, что скорость течения здесь огромная.

Единственный мост, который вел в эту сказочную страну, охранялся очень злобным мужиком, который ненавидел детей. Впрочем, наши чувства были взаимными.

Как только он видел нас, моментально свирепел. Высоко тряся своей грозной дубинкой и истошно вопя и улюлюкая, он начинал гоняться за нами.

Тогда он был для нас самым страшным человеком на свете!

Лет через двадцать после этого я случайно встретился с ним на одной свадьбе. С опаской сел рядом. И только тогда понял, что на самом деде он добрейший человек.

— А-а-а, хулиган, это ты! — узнал он меня. — Каким ты стал большим! Осталась у тебя привычка бегать без трусов?

Слово за слово, и я рассказал ему, какие сильные чувства к нему мы тогда испытывали. И что даже сейчас мой страх уменьшился совсем ненамного — мне все время казалось, что он сейчас достанет из-за пазухи свою палку и опять начнется гонка!

Он сначала посмеялся, а потом вдруг стал суровым и тихо сказал мне:

— Сынок, когда я только устроился туда на работу, я вот этими руками вытащил из реки несколько утонувших людей! Они иногда снятся мне до сих пор! И когда я видел, что орава детей приближается к воде, у меня сердце уходило в пятки! Я, кажется, орал от собственного испуга, боясь, что кто-нибудь из вас ненароком свалится туда!

Простите, немного в сторону ушел, просто хотелось объяснить, почему дорога в эту сказочную страну была закрыта.

И вот однажды рано утром, преодолев свой ужас, я решил переплыть канал.

Солнце еще не поднялось, ураганный ветер дуя с востока…

Я стоял на берегу рядом с камнями, под которыми спрятал свою одежду, чтобы ее не унес ветер. Сгоняли колебался: залезть в воду или нет.

В конце концов понял" что если сейчас не зайду4 в этот поток, то в школу не успею к восьми утра. И… прыгнул!

Вода оказалась уж-ж-асно холодной! Я доплыл до следующего берега; но все попытки выбраться из канала заканчивались провалом — ухватиться, чтобы вылезти, было не за что. Вода уносила меня все ниже и ниже.

В конце концов мне повезло — уцепился за застывшие слои битума, которым были залиты стыки бетонных плит, и выкарабкался…

Сердце стучит, воздуха не хватает, зуб на зуб не попадает, нов душе такая радость — Я ЗДЕСЬ!!!

Нет слов, чтобы описать это состояние!

Перед глазами — бескрайнее поле красных маков, уходящее за горизонт, и солнце, наполовину поднявшее свою голову. Теплый ветер дует прямо в лицо, и кажется, что несется он прямо из самого светила. От его дуновения по цветам идут бесконечные волны! Красота и свобода!

Я бежал навстречу солнцу и ветру и визжал от восторга, как девчонка!

Помню, как мне тогда, хотелось, чтобы рядом со мной были друзья, чтобы они тоже увидели, впитали в себя это что-то — непонятное, сумасшедшее, возвышенное, безграничное!..

Я точно знал тогда: если я сейчас побегу еще быстрее и чуточку подпрыгну, то непременно полечу!

Буду лететь стремительно, но невысоко — так, чтобы грудью касаться этих огромных прекрасных цветов…