Диксон (Dickson, 1967) сообщает, что правительство в сентябре 1714 г. напрямую владело 15 миллионами фунтов трех компаний из 40 миллионов, в 1719 г. это были 18 миллионов фунтов из пятидесяти (р. 93).
См.: Namier, 1966, р. 224–225, а также более подробные обзоры в работе: Namier and Brook, 1964.
Юм (Hume, 1987 [1777], р. 28–29; Юм, 1996, с. 501–502). Юм в своем эссе «О том, что политика может стать наукой» высказывает схожие соображения. Вот так он комментирует ту критику (и реакцию на эту критику), которой Уолпол подвергся со стороны Болингброка и других своих критиков; «Но я был бы рад убедить фанатичных сторонников каждой партии, что и в обвинении, и в панегирике содержатся прямые противоречия и что, если бы данных противоречий не было, ни обвинение, ни панегирик не могли бы разрастись до таких размеров. Если бы наш строй действительно был тем благородным сооружением, гордостью Англии, предметом зависти наших соседей, воздвигнутым трудом столь многих столетий, обновленным за счет столь многих миллионов и скрепленным реками пролитой крови, если бы наш строй, говорю я, действительно хоть в какой-либо степени заслуживал этих похвал, он никогда не потерпел бы, чтобы плохой и ела- бый министр в течение двадцати лет успешно правил страной, в то время как против него выступали величайшие гении нации, которые пользовались самой полной свободой слова и печати в парламенте и в своих частых обращениях к народу. Но если министр был в такой степени плохим и слабым, как на этом столь энергично настаивают, то в самом строе, в его основополагающих принципах должны быть какие-то недостатки, и поэтому министра нельзя, если быть последовательным, обвинять в подрыве самой лучшей в мире системы правления. Любой строй хорош лишь в той степени, в какой он обеспечивает средство против плохого управления; и если английский строй, находясь в самом расцвете и будучи обновлен двумя столь выдающимися событиями, как революция и смена династии, в ходе которых наша прежняя королевская семья была принесена ему в жертву, если наш строй, говорю я, имея такие большие преимущества, фактически не обеспечивает никакого средства такого рода, мы должны быть, пожалуй, признательны любому министру, который подрывает его и тем самым предоставляет нам возможность воздвигнуть на его месте лучший строй». Но все же Юм испытывал беспокойство относительно последствий правления Уолпола. «За время его правления торговля расцвела, свобода увяла, а образовательный процесс деградировал. Как человек я люблю его, как ученый я его ненавижу, как британец я спокойно жажду его падения». Так Юм прокомментировал «Трактат о партиях» Болингброка.
Болингброк в письме к сэру Уильяму Уиндхаму. Цит. по: Kram- nick, 1968, p. 9.
В эссе Бейлина «Истоки политической культуры» (Bailyn, 1968, р. 3–58) предлагается ясное объяснение и оправдание стойкой боязни фракций в британской политике. Последним британским пэром, лишенным своих привилегий, стал лорд Эдвард Фицжеральд, возглавивший ирландскую революцию 1798 г. Фицжеральд умер в тюрьме от ран, нанесенных ему во время ареста. Постановление, аннулирующее его статус и лишающее его собственности, было отменено в 1819.Г.
Нил (Neal, 1990, р. 62–117) описывает пузырь, операции Компании Восточных морей, а также Банка Англии. Многие облигации были аннуитетами, выпущенными на срок жизни конкретных людей. Эти облигации было достаточно трудно передавать,
См.: Harris, 1994, 1997, 2000, а также Patterson and Reiffen, 1990. Так как Акт был принят до лопанья пузыря, то он не может быть назван реакцией на обвал фондового рынка.
Особенно см.: Smith, 1981 [1776], vol.2, p. 731–758; Смит, 2007, с. 677–683, раздел «Об общественных работах и учреждениях для содействия торговле общества».
О городах см.: Smith, 1981 [1776], vol.l, p. 397–410; Смит, 2007, с. 397–406, «Возникновение и развитие городов после падения Римской империи». Что касается ученичества и гильдии, см.: «Неравенства, вызываемые вмешательством государства» (Smith, 1981 [1776], vol. 1, p. 135–519; Смит, 2007, с. 166–188).
«Report on the Public Credit». American State Papers, Finance, vol. 1, p. 15. Фергюсон (Ferguson, 1961) анализирует то, как в мышлении Гамильтона переплетались конституционные вопросы и вопросы государственного долга.
«Каждая сила, наделенная правом на правительство, по самой своей природе является суверенной, она по самому определению себя как силы обладает правом использовать все необходимые и применимые средства для достижения целей этой власти, кроме тех, что не оговорены в Конституции, или же не являются аморальными, или же не противоречат сущностным целям политического общества» (McKee, 1957 [1934], 101.—Курсив в оригинале).
Читать дальше