Кен Робинсон - Призвание. Как найти то, для чего вы созданы, и жить в своей стихии

Вероятно, вам приходилось видеть огромные косяки рыб, которые плывут, как единый организм, соблюдая жесткую внутреннюю структуру, но внезапно так же синхронно — рыбка к рыбке — могут сменить направление движения. Возможно, вы видели летящие по небу стаи насекомых, которые неожиданно устремляются вниз или кружатся, как облако, управляемое палочкой невидимого дирижера. Это впечатляющее зрелище выглядит как контролируемое и интеллектуальное поведение. Однако каждая отдельная особь — будь то сельдь или комар — действует не в соответствии со своей свободной волей, как кажется нам с человеческой точки зрения. Мы не знаем точно, о чем они думают, когда следуют за толпой, но знаем, что, делая это, они действуют фактически как единое существо. Сегодня исследователи уже лучше понимают механизм этого явления.

Вероятнее всего, рыба резко меняет направление движения, ориентируясь на движения других рыб, находящихся в поле ее непосредственного восприятия. То, что со стороны кажется шедевром хореографии, на самом деле, вероятно, не более чем изящное воплощение принципа «следуй за лидером». Для иллюстрации этой мысли сегодня существуют компьютерные программы, которые очень точно моделируют эффекты поведения стай и косяков.

Тот же принцип, по всей видимости, управляет действиями муравья — одного из наиболее древних и удачных творений природы. Если вы когда-нибудь видели муравья, бесцельно ползающего по полу вашей кухни в поисках какой-нибудь еды, вряд ли вы заподозрили, что наблюдаете высокоразвитый интеллект в действии. Тем не менее функционирование муравьиных колоний — это чудо командной эффективности и организационного успеха. Жизнь муравьев опирается на так называемый интеллект стаи, природа которого в настоящее время пристально изучается. Хотя еще до конца не ясно, как муравьям удается достичь такого высокого уровня слаженности командного взаимодействия, исследователи знают, что эти насекомые достигают целей, выполняя свои, очень конкретные, роли с военной четкостью.

Так, например, в поисках еды один муравей прокладывает тропу, оставляя за собой шлейф своих феромонов. Следующий муравей идет по его следам, оставляя в свою очередь собственные «флюиды». Таким образом большая группа насекомых находит путь к источнику пищи и совместно доставляет ее в колонию. Каждый муравей работает для достижения общей цели, при этом ни один из них не является лидером. Судя по всему, в муравьиных колониях полностью отсутствует иерархия. Даже королева, очевидно, выполняет единственную функцию — откладывание яиц. Такие механизмы скоординированного группового поведения у рыб, муравьев, москитов и большинства других живых существ обусловлены прежде всего необходимостью защиты и безопасности, продолжения рода и выживания, добычи пищи и спасения от того, чтобы стать пищей кому-то другому.

Это очень похоже на поведение людей. Мы собираемся в группы по тем же важным и первостепенным причинам. Положительной чертой человеческих групп является то, что они могут служить мощным источником поддержки. Отрицательная же их сторона очевидна — в группах поощряется единообразие мышления и поведения. Призвание позволяет человеку раскрыть себя, но он не сможет этого сделать, если попал в плен конформизма. В стае невозможно быть самим собой.

Помимо определенного социального давления, которое мы можем чувствовать со стороны своей семьи или друзей, существуют и другие виды прессинга, неявно заложенные в самой культуре в целом. Я воспринимаю и определяю культуру как систему ценностей и форм поведения, характерных для различных социальных групп. Культура — это система дозволений. Она определяет, какое поведение и отношение к различным вещам в различных сообществах приемлемо, а какое нет, что одобряется, а что отвергается. Если вы не разделяете культурных установок своей группы, вы можете выглядеть просто ужасно в глазах окружающих.

Я никогда не забуду человека, который повел себя крайне вызывающе на пляже в Малибу, в Калифорнии. Он медленно и важно вошел в толпу отдыхающих, представляя собой вопиюще неожиданное зрелище, которое превратило пляж, полный незнакомых друг другу людей, в тесно сплоченное братство. Ему было около сорока лет. Думаю, что это был какой-то руководящий работник, и могу себе представить, что в определенной обстановке он считался важной птицей. Но здесь все обстояло не так. В царстве физической культуры и беговых дорожек он был бы просто бледным, волосатым обладателем обрюзгшего тела, который явно проводил свои дни за письменным столом, а ночи — за барной стойкой. Все это еще простительно. Но только не нейлоновые плавки с леопардовым рисунком.