Кен Робинсон - Призвание. Как найти то, для чего вы созданы, и жить в своей стихии

«Я никогда не собирался становиться писателем, — рассказал мне Аарон. — Я всегда видел себя актером и получил актерское образование в колледже. Меня так страстно влекла сцена, что, когда я учился в старших классах и не имел ни гроша за душой, я приезжал на поезде в Нью-Йорк, шел в театр и ждал, пока начнется второй акт пьесы. В зале появлялись свободные места, и туда можно было незаметно пробраться после антракта. Я никогда не воспринимал писательскую деятельность как удовольствие. Это всегда казалось мне рутиной. Однажды я написал скетч для вечеринки в колледже, а мой учитель, Джерард Мозес, неожиданно сказал: «Знаешь, если бы ты захотел, то мог бы зарабатывать этим на жизнь». Но я понятия не имел, о чем он говорит. Зарабатывать чем? Поразмыслив немного, я снова занялся другими делами.

Через несколько месяцев после окончания школы я провожал своего друга, который уезжал из города. Он оставил у меня на временное хранение старинную пишущую машинку, доставшуюся ему от дедушки. В то время я платил одному из своих приятелей пятьдесят долларов в неделю, чтобы спать на полу в его крошечной квартирке в Верхнем Ист-Сайде в Нью-Йорке. Тогда же некоторое время я работал в детском театре, немного снимался в мыльных операх, ходил на множество проб. Это было в 1984 году.

В те выходные никого из моих друзей не было в городе. Был один из тех пятничных нью-йоркских вечеров, когда складывается такое чувство, будто все, кроме тебя, приглашены на вечеринку. Я был на мели, телевизор не работал, и все, что мне оставалось, — это лист бумаги и пишущая машинка. Я уселся и печатал с девяти часов вечера до полудня следующего дня. Я влюбился в это дело.

Внезапно пришло понимание: я потратил все эти годы на изучение актерского мастерства и посещение театра не из-за актерской игры, а из-за самих пьес. Я был самоуверенным актером — отнюдь не стыдливой мимозой, — но мысль о занятии писательским творчеством мне и в голову не приходила вплоть до той ночи.

Первая написанная мною пьеса Hidden in This Picture была очень хорошо принята и получила положительные рецензии. Затем от своей сестры, юриста по профессии, я узнал о случае в заливе Гуантанамо, когда несколько моряков были обвинены в убийстве другого моряка. Эта история меня заинтересовала, и следующие полтора года я был занят написанием театральной пьесы «A Few Good Men» («Несколько хороших парней»).

Когда пьеса уже шла на Бродвее, я вспомнил ту беседу с Джерардом, позвонил ему и спросил: «Вы это имели в виду?»».

Я спросил у Аарона, что он ощущает, когда пишет. «Когда все идет хорошо, — ответил он, — я полностью погружаюсь в процесс. Когда что-то не получается, я отчаянно ищу зону интереса. Не могу высказываться за других писателей, но лично себя ощущаю каким-то «двусторонним переключателем». Когда я чувствую тему, о которой пишу, — получается хорошо. Тогда и в моей жизни все замечательно. Мелочи не в счет — это вполне поддается решению. Если же пишется плохо, мысль не идет, то рядом со мной в это время может стоять мисс Америка и вручать мне Нобелевскую премию — я не буду счастлив».

Занятие любимым делом — отнюдь не гарантия того, что вы будете находиться в зоне интереса каждую минуту. Причин достаточно: нет настроения, время выбрано неудачно или идеи просто не приходят. Некоторые люди придумывают особые ритуалы для попадания в зону интереса. Но и они не всегда срабатывают. У Аарона таких палочек-выручалочек пока нет, зато он четко понимает, когда нужно прекратить попытки.

«Если что-то не получается, я оставляю работу и возвращаюсь к ней на следующий день или через день. Иногда я езжу по улицам в машине со включенной музыкой. Стараюсь найти такое место, где не нужно быть очень внимательным на дороге, — какую-нибудь скоростную магистраль без светофоров и поворотов или что-нибудь в этом роде.

Чего я никогда не делаю — так это не смотрю чужие фильмы или телешоу и не читаю пьесы других авторов из страха, что они окажутся очень хорошими и заставят меня почувствовать себя хуже или вызовут желание им подражать».

Когда все идет отлично, Аарон с головой погружается в работу. «Писательское творчество для меня — это физический труд. Я сам играю все роли, встаю из-за стола, сажусь обратно и снова меряю шагами комнату. На самом деле, когда все получается, я в какой-то момент обнаруживаю, что хожу кругами вокруг дома, выйдя из комнаты, где работал. Другими словами, я пишу у себя в голове, хотя в этот момент и не стучу по клавишам в обычном смысле этого слова. Затем мне приходится возвращаться к недописанной странице и действительно печатать то, что я только что написал».