Конечно же, жизнь в сосредоточении годится не для всех. Она требует тяжелой работы и кардинальной перемены привычек. Многие люди находят утешение в искусственной занятости – лихорадочной электронной переписке и деятельности в социальных сетях, – в то время как углубленная жизнь требует, чтобы вы оставили большую часть таких занятий за бортом. Существует также неуверенность, связанная с попытками выдать наилучший результат, на какой вы только способны, поскольку может оказаться, что он (пока) не так уж хорош. Гораздо безопаснее комментировать нашу культуру со стороны, чем, как Рузвельт, выйти на ринг и сразиться за то, чтобы она стала немного лучше.
Однако если вы все же вознамеритесь, оставив в стороне комфорт и страхи, попытаться использовать свой ум во всей полноте его возможностей, чтобы создавать действительно важные вещи, то обнаружите, как и многие другие до вас, что глубина обогащает жизнь, делая ее плодотворной и значимой. В первой части этой книги я приводил слова писательницы Винифред Гэллахер: «Я буду жить сосредоточенной жизнью, поскольку лучше такой жизни нет ничего». Я согласен с этим. Согласен и Билл Гейтс. И надеюсь, теперь, когда вы дочитали эту книгу до конца, и вы согласитесь с этими словами.
Реальные технологические трудности, которые компаниям приходится преодолевать, чтобы решать поставленные задачи, лишь еще больше подчеркивают абсурдность распространенного в наши дни представления о том, что примитивные, рассчитанные на потребителя продукты, в особенности в учебных заведениях, могут каким-либо образом способствовать успеху людей в условиях высокотехнологичной экономики. Выдавая студентам айпады или позволяя им выполнять домашние задания в виде роликов на YouTube, вы готовите их к жизни в высокотехнологичном обществе не больше, чем игра в машинки могла бы подготовить их к успешной карьере автомеханика.
После того как Малколм Гладуэлл популяризировал идею методичной практики в своем бестселлере 2008 года «Гении и аутсайдеры» ( Outliers: The Story of Success), в психологических кругах – группе, в целом относящейся с подозрением ко всему, что имеет отношение к Гладуэллу – стало модным отыскивать слабые места в гипотезе методичной практики. Большей частью, однако, такие исследования не доказывают ее несостоятельность, но лишь пытаются выявить другие компоненты, также играющие роль в работе профессионалов. В статье 2013 года, озаглавленной «Почему работа профессионалов является особенной и не может быть выведена из исследований работы населения в целом: ответ на критику» и опубликованной в журнале Intelligence № 45 (2014 г.), с. 81–103, Эрикссон доказывает, среди прочего, что условия эксперимента в подобных критических статьях зачастую порочны, поскольку предполагают возможность экстраполировать различия между средним и высоким уровнем в заданной области, выводя из них различие между специалистом и неспециалистом.
Койл Д. Код таланта. – М.: ACT, 2011.
В Соединенных Штатах существует три ранга преподавателей: старший преподаватель ( assistant professor), адъюнкт-профессор ( associate professor) и профессор ( full professor). Как правило, вначале вас нанимают на должность старшего преподавателя и затем переводят в разряд адъюнкт-профессора, имеющего бессрочный контракт. Для достижения должности профессора (с докторской степенью) обычно требуется много лет работы на постоянном контракте – если вы вообще достигаете этого уровня. – Примеч. пер.
В игровой лексической задаче испытуемому в быстром темпе показывают на экране буквенные последовательности, одни из которых образуют существующие в действительности слова, а другие нет. Испытуемый должен как можно быстрее решить, видит он настоящее слово или нет; для этого он нажимает на одну из двух кнопок («существует» либо «не существует»). Такие тесты позволяют оценить, какое количество определенных ключевых слов «активированы» в уме испытуемого, поскольку в случае их большей активизации он быстрее нажимает на кнопку «существует».
Во второй части я более подробно расскажу о том, почему это представление не обязательно верно.
Хант Э., Томас Д. Программист-прагматик. – СПб.: Питер, 2006.
Я несколько свободно использую здесь слово «индивидуальный». «Монашеская» система применима не только к тем, кто работает в одиночку. Существуют примеры совместных предприятий, где углубленная работа производится внутри небольшой группы людей: вспомним, к примеру, такие авторские коллективы, как Роджерс и Хаммерстайн, или команды изобретателей наподобие братьев Райт. Прибегая к этому термину я в действительности хочу подчеркнуть, что такая система хорошо подходит тем, кто может работать ради четко поставленной цели, без каких-либо других обязательств, неизбежно сопровождающих жизнь члена более крупной организации.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу