Александр Рудазов - Рассказы из правого ботинка

– А если вкратце, профессор? - поморщился Эдуард Степанович.

– Вкратце?… Если вкратце, батенька, то мы с вами три года пытались установить контакт с инопланетными Белкой и Стрелкой.

– Продано! - вскричал аукционист, ударяя в гонг.

С помоста сошли двое - стройный юноша приятной наружности и чернокожий атлет с угрюмым лицом. Только что один из них купил другого.

– Идем, раб, - прорычал чернокожий.

– Да, хозяин, - грустно вздохнул юноша.

Йусуф, свежеиспеченный раб, со страхом думал о своем будущем. Он не ждал от него ничего хорошего - что хорошего может произойти с человеком, попавшим в долговую яму? Да еще не по своей вине - отец Йусуфа и Хадиджи был добрым, но глупым человеком, и умер, оставшись должен всем ростовщикам славного Исфахана. Хосров Аношерван, шаханшах великого Ирана, издал указ, по которому долги отцов должны оплачивать их дети. Мудрый и справедливый закон. Увы, Йусуф и Хадиджа не смогли вернуть таких денег, и посему их обоих только что продали в рабство.

За сестру Йусуф не боялся - ее купил Акбар, горшечник с соседней улицы, давно вздыхающий по прекрасной Хадидже. Ему пришлось продать коня и отцовский меч, чтобы совершить такую дорогую покупку, но зато теперь он, без сомнения, освободит свою любимую и женится на ней. Да благословит их священный огонь Хормузда…

А вот Йусуфу повезло меньше - у него не было друзей, достаточно богатых, чтобы выкупить попавшего в беду юношу. Поэтому он заранее приготовился стать чьим-то слугой, а то и отправиться на шахские рудники…

Но действительность оказалась еще хуже.

Человек, приобретший молодого парса, был хорошо известен в Исфахане. Настоящего имени этого ужасного африканца никто не знал, поэтому все называли его просто Эфиопом. За глаза, понятное дело - даже самые храбрые мальчишки не отваживались петь ему дразнилки, когда он шествовал по улицам, похожий на какого-нибудь грозного дэва.

Эфиоп редко открывал рот - первое время жители города даже считали его немым. Он всегда ходил в одних и тех же черных шароварах, перетянутых кожаным поясом. За ним неизменно висел один и тот же ятаган - жуткое оружие, похожее на клык огромного гвелвешапи.

Но сколь бы ни был страшен Эфиоп, куда больший ужас внушал его повелитель - тот, что теперь стал хозяином Йусуфа. Дряхлый колдун Мурарат, живущий в одной из башен шахристаны [4] Шахристана - старая часть города в Иране. , не выходил из нее почти двадцать лет. Но за все эти годы ни один воришка не осмелился залезть к нему за золотом - а в народе поговаривали, что его там столько, сколько нет даже в царской казне…

Старик прибыл в Исфахан в тот самый год, когда в доме бедного медника появился на свет пищащий красный комок, за двадцать лет выросший в крепкого парня по имени Йусуф. Он купил эту башню и зажил в ней отшельником, не показываясь никому на глаза. Уже тогда он был очень стар - сколько ему сейчас, Йусуф боялся даже предполагать. Иногда по ночам над шахристаной Исфахана висело какое-то странное марево - его центр всегда приходился на башню Мурарата…

Ходили слухи, что некогда этот колдун был одним из главных магов - служителей Хормузда. Но потом совершил страшную ошибку, примкнув к маздакидам, проклятым бунтовщикам, восставшим против шаханшаха. Ему удалось вымолить у благородного Хосрова прощение, но из магов его изгнали с позором…

Оказавшись внутри жилища Мурарата, Йусуф сразу понял, что по крайней мере один из слухов верен - количество драгоценной утвари и украшений превосходило все мыслимые пределы. Правда, Эфиоп не дал ему насмотреться вволю - могучий негр молча толкнул раба в спину, заставляя подниматься по лестнице.

Через пару минут они поднялись на самый верх. Эфиоп дважды стукнул в дверь и, не дожидаясь ответа, распахнул ее настежь, вталкивая Йусуфа внутрь. Молодой медник замер с открытым ртом, дивясь удивительной комнате.

Именно так он и представлял себе жилище колдуна. Богатая живопись прямо на поверхности кирпичных стен изображала какие-то жуткие хари - возможно, слуг трижды проклятого Ахримана. В углу огромный белый камень в форме правильного цилиндра - сцирип, один из главных инструментов любого чародея. Единственное окно, закрытое подъемными решетками-ставнями, было еще и занавешено черным бархатом. На улице стоял жаркий полдень, здесь же царила темнота и прохлада, нарушаемая лишь тремя тусклыми коптящими светильниками.

– А-а-а… ке-ке-ке… - послышалось из самого темного угла комнаты. - Да… замечательно… ке-ке-ке… это он?…