Джон Уиндем - Большой простофиля

– Лезьте в машину, – предложил ему Стефен. – Бланк договора с вами?

Бэтруэл похлопал себя по карману.

– Он у меня всегда с собой. На всякий, знаете ли, случай… – произнес он, когда машина тронулась.

Первый тройной выигрыш Стефена вопреки его надеждам не остался незамеченным. Попробуйте скрыть от людей неожиданное наследство в двести двадцать тысяч фунтов стерлингов! Перед следующей победой Стефен и Дайлис приняли все меры к тому, чтобы выигрыш остался неизвестен, – а он составил еще двести десять тысяч фунтов стерлингов. Когда же пришло время выплатить Стефену по третьему чеку – двести двадцать пять тысяч, – у администрации возникло некоторое сомнение – она не то чтобы отказывалась платить, об этом не могло быть и речи: предсказание на купоне было написано чин-чином – чернилами, по всей форме, – но тем не менее администрация призадумалась и решила послать к Стефену своих представителей. Один из них, серьезный молодой человек в очках, принялся растолковывать Стефену закон вероятности и вывел число с потрясающим количеством нулей, представляющее якобы количество доводов против возможности выиграть подряд три раза тройную сумму.

Стефена это явно заинтересовало. Его система, заявил он, оказалась лучше, чем он предполагал, раз она устояла против невероятности, выраженной таким астрономическим числом.

Молодой человек пожелал познакомиться с системой Стефена. Стефен отказался говорить о ней, но признался, что не прочь обсудить некоторые ее детали с главой Стадиона м-ром Грипшоу.

И вот они едут на беседу с самим Сэмом Грипшоу.

Главное управление Стадиона располагалось возле одной из новых магистралей, немного в глубине, за ровной лужайкой и клумбой с цветущими сальвиями. Швейцар в галунах отдал честь и открыл дверцу машины. Через несколько минут их провели в просторный кабинет, где Сэм Грипшоу стоя приветствовал их. Стефен пожал ему руку и представил своего компаньона.

– М-р Бэтруэл, мой советник, – пояснил он. Сэм Грипшоу бросил беглый взгляд на Бэтруэла, затем вгляделся пристальнее. На какой-то момент глава Стадиона будто призадумался. Потом он снова обратился к Стефену:

– Итак, прежде всего должен поздравить вас, молодой человек. Вы величайший победитель за всю историю нашего Стадиона. Говорят, шестьсот пятьдесят пять тысяч фунтов… Кругленькая сумма, весьма кругленькая, в самом деле. Однако, – покачал он головой, – вы же понимаете, так дальше продолжаться не может. Не может продолжаться…

– О, почему бы и нет? – дружески заметил Стефен, когда все сели.

Сэм Грипшоу опять покачал головой.

– Один раз – удача, второй раз – необыкновенная удача, третий уже дурно пахнет, четвертый может пошатнуть все предприятие, пятый будет означать почти банкротство. Никто ведь не поставит и шиллинга против дохлого дела. Это же ясно… Итак, у вас есть своя система?

– У нас есть система, – поправил Стефен. – Мой друг, м-р Бэтруэл…

– Ах, да, м-р Бэтруэл, – сказал Сэм Грипшоу, снова внимательно его разглядывая. – Полагаю, вам не очень хочется посвящать меня в вашу систему?

– А как вы думаете? – спросил Стефен.

– Думаю, что нет, – сказал Сэм Грипшоу. – Но и вы… Не можете же вы до бесконечности продолжать это…

– Только потому, что это разорило бы вас? Разумеется, это нам абсолютно ни к чему. Честно говоря, в этом и состоит причина нашего визита к вам. М-р Бэтруэл собирается вам что-то предложить.

– Послушаем, – сказал м-р Грипшоу.

Бэтруэл встал.

– М-р Грипшоу, у вас прекрасное дело. И будет чрезвычайно обидно, если публика вдруг потеряет интерес к вам, обидно и за публику и за вас. Останавливаться на этом нет надобности хотя бы потому, что я знаю, вы воздержались от широкого оповещения публики о третьем выигрыше моего друга м-ра Трэмона. Смею сказать, вы поступили мудро, сэр. Это могло бы вызвать некоторое охлаждение, уныние… Однако я могу предложить вам способ, с помощью которого вы навсегда освободитесь от угрозы возникновения подобной ситуации. И это не будет стоить вам ни пенни. Но все-таки… – Здесь им овладел дух искушения, и он стал похож на художника, который взял в руки свою любимую кисть.

Сэм Грипшоу терпеливо выслушал его вплоть до заключительных слов:

– …и в уплату за это – за эту пустую формальность, я бы сказал, – я обязуюсь не помогать больше ни нашему другу, м-ру Стефену Трэмону, ни кому-либо другому в… э-э-э… предсказаниях. С кризисом, таким образом, будет покончено, и вы сможете продолжать свое дело с той убежденностью, которой, я уверен, ваше дело заслуживает.