Оксана Крыжановская: Каникулы с семейкой Шторм

День был солнечный, что как раз подходило настроению адептов Академии Слияния Измерений, сокращенно А.С.И. Хотя уважаемый магистр Алан Ланкорн — директор сего, с позволения сказать, воспитывающего заведения — нередко при очередном запое с моим батенькой именует его не иначе, чем «ясли», слезно жалуясь на короля, который двадцать лет назад уговорил его, опять-таки по-пьяни, стать директором сего заведения на срок в пятьдесят лет. И все бы ничего, ведь чего только спьяну наболтать можно, если бы они не заверили сделку магическим контрактом.

Эта информация, конечно, же была не для широкой массы, и существовала вполне приличная официальная версия, но так как моему отцу посчастливилось быть свидетелем при заключении того договора, то мне была известна истинная причина. Хотя открыл мне ее не отец, а именно уважаемый магистр, который попытался припасть мне на уши, жалуясь на судьбу-злодейку. На мое здравое и разумное заявление о том, что уважаемый магистр попросту должен перестать пить, чтоб больше не попадать в подобный просак, меня обозвали бесчувственной девушкой и сказали, что с таким отношением к миру сильнейших, меня никто не возьмет в жены. Я, признаться, не поняла, причем тут одно к другому, но на магистра не обиделась. Все же он был лучшим и давним другом батеньки, и ко всему моим крестным отцом, да и кто на пьяный треп обижается-то?

В отличие от радостно бегающих по коридорам адептов, мое настроение было хмурей и поганей некуда, и причиной тому было совсем не то, что я не училась тут, а именно то, что мне пришлось посетить сие магическое заведение. Точнее цель, с которой я ее посетила, так как в свое время директор провел мне экскурсию не только по общедоступным территориям, но и по всем тайным местам и подземельям. Даже древний город Великих показал, над которым и была построена академия. Так что я поведала то, что не поведали многие учащиеся тут адепты.

Почему же я тут не училась, раз у меня была возможность поступить без лишних трудов? Просто мое призвание в жизни шло параллельно с такой наукой как магия, поэтому обучаться в академии мне и не нужно было. Можно было, конечно, да и директор не раз предлагал, заманивал и даже шантажировать пытался, но я стояла на своем. Не нужна мне ваша академия и все тут!

И вот сейчас я впервые пожалела о своем категорическом отказе, ведь если бы согласилась, не вляпалась бы в подобную ситуацию!

— Девушка, — раздался удивленный голос сбоку.

Я, конечно, понимала, что так, скорей всего, обратились ко мне, ведь суетливо бегающие туда-сюда адепты все как один были в хламидах, цвет который указывал на каком именно факультете они обучаются. Я же в своих помятых черных штанах, запыленных сапогах, помятой и не первой свежести рубашке и накинутой сверху кожаной куртке выбивалась на их фоне, но, молча, продолжала шагать в сторону общего зала.

— Девушка! — в голосе нарастало раздражение, а некоторые пробегающие адепты притормозили и стали коситься на меня с удивлением и даже пренебрежением.

Конечно, я могла бы выглядеть приличнее, одеть там платье какое-нибудь покрасивее, помыть уже четвертый день немытую голову, подкрасить лицо, а лучше как следует выспаться, чтоб убрать серые мешки под глазами и разгладить помятую от недосыпа морду. Вот только за те пятнадцати минут, которые мне отвели, я смогла только переодеть рабочую робу в первые попавшиеся под руку вещи, умыться холодной водой и попытаться расчесать непослушную рыжую шевелюру, бросить это заранее проигрышное дело и завязать низкий хвост. В общем, вид у меня был еще тот.

— Девушка!

Меня догнали, дернули за плечо, поэтому пришлось затормозить, повернуться и хмурым вопросительным взглядом уставить на мужчину. Судя по хламиде — он был стихийником, точнее, преподавателем стихийной магии. Высокий шатен со светло-синими глазами и строгим выражением лица.

Оглядев меня с ног до головы пренебреженным взглядом, он высокомерно поинтересовался:

— Разрешите уточнить, на каком основании вы находитесь на территории академии?

— Не разрешаю, — хмуро ответила я, с усмешкой добавив: — дяденька.

У «дяденьки» округлились глаза, а выражение лица стало хмуро-угрожающим.

Вообще-то, я не была хамкой, и с взрослыми всегда вела себя вежливо и с почтением, но не тогда, когда четыре дня не спала и уже лелеяла мысли о сне, находясь всего в шаге от кровати, как меня поставили перед фактом: у тебя есть пятнадцать минут, а потом — марш в академию.