Глеб Васильев - Эпизоды Фантастического Характера - том первый

– Ты хочешь, чтобы тебя все любили? – спросил Дьявол. Костя хотел сказать «да», но вместо этого, неожиданно для самого себя, завизжал: – Нет! Я хочу, чтобы меня боялись! Пусть все цепенеют от ужаса, исходят холодным потом, мочатся в штаны, выцарапывают себе глаза и умирают в злых корчах! Я требую расплаты за те взгляды, полные отвращения, которыми они долгие годы уничтожали меня! Хочу стать невыразимым страхом, невообразимым кошмаром.

– Невообразимым? Опаньки… – зефирный Дьявол выглядел крайне смущенным. – Тут, видишь ли, есть одна трудность. Само по себе невообразимое существует, но для всех…

– Иди к черту! – взбрыкнул селедкообразный Тюбинг. – Не можешь исполнить мое желание, так и скажи, зеферюшка фигова.

– Я не говорил, что не могу. Формально очень даже могу, – Дьявол надул розовые пористые щечки.

– Вот-вот, я как раз про форму и толкую, – буркнул Костя.

– Будь по-твоему, – согласился Дьявол. – Только не думай, что мне это приятно. Я вообще-то склонен получать удовольствие, исполняя желания людей без какой-либо личной заинтересованности. А в твоем случае, поверь, радоваться совершенно нечему.

– Нечего мне про мой случай рассказывать! – взвизгнул Костя. – Поварился бы ты с мое в селедочной банке! И раз тебе никакой оплаты не нужно, исполняй желание и проваливай.

– Готово. Теперь ты – скарриолла, – Дьявол сокрушенно пустил волну по своей нежной поверхности и ушел, притворив за собой дверь.

Костя бросился к зеркалу, чтобы проверить слова адского зефира, но как ни крутился, ему никак не удавалось увидеть свое отражение. Не то чтобы он совсем перестал отражаться, просто на этом отражении почему-то решительно не получалось сфокусировать взгляд. Подумав, что подлый демон его обманул, Тюбинг лег спать расстроенным, без ужина и с нечищеными зубами.

С утра, кое-как побрившись и одевшись на ощупь (сколько-нибудь четкое отражение по-прежнему отсутствовало), Костя отправился на работу. При его приближении, дворничиха Устина, похожая на бидон молока с густой жирной пенкой на колючих усах, моментально скисла, створожилась, заплесневела и так и отправилась на тот свет, не выпуская метлу из коротких ручек. «Ничего себе!» – подумал Тюбинг, никак не связав себя и неприятность, случившуюся с Устиной. На трамвайной остановке Костя по привычке поздоровался с шоколадно-загорелой соседкой Варей, ее мужем-кексом Еремой и соевыми батончиками – малолетними близнецами Славой и Гошей. Варя тут же обмякла и стекла внутрь своей фольги, Ерема засох и раскрошился в пыль, Слава с Гошей испуганно проглотили друг друга. «Во дают!» – изумился Тюбинг.

Пока Костя добирался до работы, на его пути так или иначе скончалось не меньше полусотни людей. Когда же при появлении Тюбинга вымер и офис, Костя занервничал: «Чего это они все? Сговорились что ли?».

– Таково действие скарриоллы, – послышался голос Дьявола. На этот раз он выбрал внешность обезжиренного йогурта, но в шапочке из взбитых сливок.

– Значит, я действительно так ужасно выгляжу? – обрадовался Костя.

– Ну… – Дьявол замялся. – Наверное, да.

– Что значит «наверное»? – нахмурился Костя.

– Скарриолла – вещь неизъяснимая и невообразимая, поэтому никто не знает, как точно она выглядит. Понимаешь, нельзя увидеть то, чего не можешь вообразить, и наоборот.

– То есть, я что, невидимка что ли?! – вспыхнул Тюбинг.

– Э… нет, ты – скарриолла, – ответил йогуртовый Дьвол.

– А чего они тогда дохнут, если не могут меня вообразить и разглядеть? – с подозрением спросил Костя.

– Таково действие скарриоллы, – повторил Дьявол. – Пожалуй, это единственное, что в ней вообразить все-таки можно.

– Черт! – Костя с досады плюнул на останки бананово-лимонного офис-менеджера. – Получается, что они в свой последний миг не осознают и даже интуитивно не понимают, что их погубило то, что они считали меня банкой с селедкой!

– Боюсь, что так, – подтвердил Дьявол.

– Вот и заключай с вашим братом сделки, – проворчал скарриолла Тюбинг. – Один черт обманете. И удовольствия никакого.

– Да ладно, не переживай, – Дьявол занес белоснежную руку, чтобы ободряюще похлопать Костю по плечу, но, не придумав, есть ли у скарриоллы плечо, остановился. – С удовольствиями вообще сейчас напряженно. Я вот на досуге пивные банки и сигаретные пачки коллекционирую.

Признаюсь, и мне нередко доводилось слышать в свой адрес – «Ты что, Матушка Гусыня разве, чтобы сказочки для несмышленышей плести? Займись-ка лучше делом». На эти подлые выпады я мог бы и не отвечать. Как всем хорошо известно, История ответила вместо меня. Всякий, даже самый дремучий лапландский олень и поныне знает, кто такой Ханс Кристиан Андерсен! А эти иронично вопрошающие меня о «деле»? Как «дела» обстоят с ними? Взять того же Фредерика VI. Кто что о нем-то помнит? Тоже мне, король Датский, представитель, с позволения сказать, просвещенного абсолютизма. Можно подумать, он делом занимался. Ха! Да о нем на той же Википедии статья в три раза короче, чем обо мне, хоть Его Величество и не меньше моего прожили – даже больше. Да и то там, в статье, речь идет в основном об отмене крепостного права и войне против Швеции. Курам на смех такие дела!