Николас Поллотта - Бог Кальмар. Внезапное вторжение

— Как скажете, Бенджамин, — пробормотала она, чувствуя себя без всякой заметной причины совсем маленькой девчонкой. — Тогда разрешите пожелать вам спокойной ночи.

К горлу Карстерса подступили нежные слова, но, взглянув на профессора, он оставил их при себе, ограничившись лишь ответным пожеланием спокойной ночи. Нетвердо поднявшись со стула, проф. Эйнштейн проводил лорда в комнату для гостей, в то время как Мэри побрела по коридору к своей комнате. Сон слетел к эмоционально выжатым людям на быстрых крыльях, и боги были добры к ним, так как спали они без всяких сновидений.

Утром лорд Карстерс проснулся, чувствуя себя на сто процентов лучше. Постель была превосходной, а несколько минут физических упражнений разогнали кровь в жилах и прояснили сознание.

Пристанище оказалось более чем сносным. О, да, ботинки не были начищены, и его не ожидал свежий номер «Таймс», но эти мелкие соображения развеивались твердым знанием, что Мэри здесь же, под одной с ним крышей.

Однако во рту у него стоял вкус дохлой полевки. Что за помрачение на него нашло — испортить доброе ирландское виски английским утренним чаем! Брр.

На туалетном столике его ждал тазик с теплой водой, рядом стоял один из его дорожных саквояжей, доставленный из клуба. Превосходно! Приведя себя в порядок, лорд сбежал по лестнице, предвкушая встречу с Мэри. Он прошел на кухню, где уже были разведены все пары, и застал там полную женщину, которая бодро месила тесто для хлеба.

— Доброе утро, ваша светлость! — пропела кухарка. — Завтрак ждет в столовой. Вы проходите, а я мигом принесу вам чашечку отличного чаю.

— Э-э, благодарю вас, мисс… э-э… — запинаясь, произнес он и развел руками, не зная имени.

— Катрина, сэр, — тут же назвалась она, шлепая тесто в кастрюлю.

— Спасибо, Катрина, — улыбнулся лорд Карстерс. — А есть ли шанс получить вместо чая кофе?

Кухарка сделала почтительный книксен.

— Разумеется, ваша светлость, — ответила она, оставляя тесто подниматься, после чего деловито загремела чем-то в кладовой.

Услышав голоса, доносящиеся из-за раздвижных дверей, лорд Карстерс толкнул створку в сторону и оказался в столовой. Склонясь над длинным столом, профессор и Мэри о чем-то совещались, глядя в какие-то бумаги, по виду — расписания поездов и пароходов.

— Доброе утро, юноша! — энергично поздоровался проф. Эйнштейн, отрываясь от бумаг. — Как вы себя чувствуете?

Влекомый манящим запахом, Карстерс подошел к буфету, снял крышку и обнаружил под ней блюдо с копченой селедкой.

— Великолепно, сэр, — ответил он, беря двойную порцию… нет, тройную. Приподняв крышку еще одного блюда, лорд обнаружил холодные яйца и гренки. Ну точь-в-точь такие, бывало, готовила мамина кухарка! Как это по-домашнему.

Основательно загрузив тарелку, лорд Карстерс занял место за столом напротив дяди и племянницы.

— И вам доброе утро, мисс Эйнштейн, — улыбнулся лорд, пристраивая салфетку. — Надеюсь, вам хорошо спалось?

— Учитывая обстоятельства, да, — мило улыбнулась в ответ Мэри. — Благодарю вас.

Карстерс поискал взглядом чашу для ополаскивания пальцев, и, не увидев ничего похожего, решил, что сойдет и так. Богатый опыт путешественника приучил его обходиться без всяких удобств.

— И какие же у нас планы на сегодня, профессор? — спросил он, подступаясь к горе еды.

— Мы отправляемся через час, юноша, — сообщил профессор из-за проспекта пароходной компании. — Так что вы уж, пожалуйста…

Задержав на полпути тяжело нагруженную вилку, лорд Карстерс тщательно прожевал, проглотил и воскликнул: — Превосходно!

Вошла Катрина с чистой чашкой и дымящимся кофейником. Аромат был божественный, и все трое исследователей налили себе по кружке.

— Вы надолго уезжаете, профессор? — спросила Катрина, убирая со стола грязные тарелки. — Если да, то в этом году прислуга могла бы приступить к весенней уборке немного пораньше.

Уже вернувшийся к изучению расписания, профессор покосился в сторону кухарки.

— Что? О, да, вероятно, на несколько недель.

— И куда на этот раз, сэр? — с любопытством спросила Катрина, закрывая крышку сахарницы от настырных мух.

Опустив пароходный проспект, проф. Эйнштейн ответил ей очень выразительным, долгим, суровым и холодным взглядом.

На Катрину этот спектакль не произвел ни малейшего впечатления.

— А, снова тайны, — хихикнула она и скорым шагом покинула столовую, закрыв раздвижную дверь толчком крутого бедра.