Владимир Пучков - Черти поневоле

Маланья взяла яблоко и недоверчиво уставилась на шефа:

— Чего это ты расщедрился?

— А я такой, — ухмыльнулся Эдик, стараясь не раскрывать рта, — я добрый!

— Знаю я таких добрых, — проворчала старуха, — яблоко-то небось червивое или кислое, потому и дал. А чего это оно такое легкое?

— Это от сладости! — проворковал шеф и вернулся к столу.

Братки замерли в радостном ожидании.

— Ладно, — сказала бабка, — мне сейчас некогда. Я его потом съем, — и положила муляж на полку.

Толян глупо захихикал и развел руками.

— Ни фыфа не выфло!

— Молчи, баран, — разозлился шеф. — Не то зубы выбью!

— Опофдал, феф, — осклабился Колян, — жубов больфе нету!

— Верно, — нехотя согласился Эдик, — мы понесли значительный урон. Но у нас теперь есть деньги, вставим новые, хоть алмазные. Верно я говорю?

— Вевно, — закивали головами братки.

— Но сначала надо сходить к главному механику, — сказал шеф, — пусть обратно рога убирает. Это он нахимичил, больше некому!

— А может, не он? — засомневался Серый. — Может, та ведьма на помеле, что шею мне вытянула?

— Какая разница! — возмутился Эдик. — Все они одна шайка, и механик у них за главного. Да все об этом говорят. И Лисипицин тоже!

— На цугундер его! — вскипел Толян. — Хоть бы рога были нормальные, без дупла! Садист, а не механик!

— Короче, будем действовать, — сказал шеф и встал из-за стола. Стараясь не шуметь, он заглянул на кухню.

Маланья стояла у окна, держа в руках яблоко, и внимательно разглядывала его на свет. Из яблока торчали два зуба, длинных, желтых и кривых, как ятаганы.

Шеф на цыпочках вернулся обратно:

— Пацаны, тикаем! Маланья без зубов осталась!

И тут же раздался угрожающий тигриный рык. Бандиты, отпихивая друг дружку, ринулись в окно, но застряли, выскочил только шеф. Он упал, воткнувшись рогами в землю, и мычал, пытаясь освободиться.

А в комнату уже ворвалась Маланья. С торжествующим видом она втащила бандитов обратно в дом. Шеф спрятался за поленницу, выставив наружу только стоящую дыбом шевелюру и рога. В щелочку между поленьями ему хорошо было видно все происходящее в комнате. Маланья отшвырнула Толика и Серого к стене, уперла руки в бока и многообещающе уставилась на них. На Коляна, стоящего в стороне, она не обратила внимания. А напрасно.

— Ты че? — возмутился Колян и замахнулся на бабку. — Ща по соске нарежу!

Реакция Маланьи оказалась отменной. Кулак Коляна просвистел мимо, а сам бандит оказался в душных объятиях старухи.

— Где мои зубы? — строго спросила Маланья и напрягла бицепсы.

Колян пискнул и забился, пытаясь освободиться. Тут ему на помощь пришел Серый. Он не придумал ничего лучшего, как пустить в ход гирю. Но гиря — снаряд тяжелый. Для того чтобы размахнуться, Серому пришлось крутнуться на месте, как это делают метатели ядра. От такого упражнения в голове у него все закружилось, Серый пошел юзом, и бабке оставалось только сделать ему подножку и наладить пинка в хвостовую часть. Набравший головокружительную скорость Серый не успел даже крякнуть и вместе с гирей по закону инерции вылетел в окно.

Эдик едва успел пригнуться, как над ним пронеслось вытянутое тело Серого и исчезло в раскрытой двери хлева. Послышался сочный шлепок, отчаянно завизжала свинья Авдотья, и все стихло.

— Батюшки! Свинью убил! — ахнула Маланья и сиганула прямо в окно. Не разбирая дороги, старуха, как бывалый десантник, сделала кувырок в воздухе, перемахнула через поленницу, наступила на некстати подвернувшегося шефа и ринулась в сарай. — Авдотья! — крикнула она полным отчаяния голосом и принялась лупить обмякшую свинью по небритым щекам, приводя ее в чувство.

Свинья раскрыла маленькие красные глазки и жалобно хрюкнула. На боку у нее красовалось большое красное пятно — след от соприкосновения гири с дубленой свиной шкурой.

— Обидели тебя, малышка, ударили! — горячо зашептала старуха. — Гадкие мальчишки чуть тебя не убили! Ну погоди, я им сейчас покажу!

Она поискала глазами Серого, но не нашла. Озадаченно посмотрев по сторонам, бабка потыкала вилами кучу сена и даже заглянула в свиную кормушку. Серый исчез.

— Смылся, гад! — сказала старуха удивленно. — Когда только успел? Ну ничего. Еще заявится!

Пробормотав что-то еще, Маланья направилась обратно в дом. А бандит в это время трясся от страха на шатком курином насесте в самом темном углу. Когда старуха ушла, Серый свалился вниз и, прихрамывая, выскочил наружу.

— Шеф! — прошептал он. — Бежим к реке!