Владимир Пучков - На службе у Кощея

пронеслось у Яромира в голове. Но не успел он додумать стихотворение до конца, как конь под ним захрапел и встал на дыбы.

– Это что еще за новости? — пробормотал Яромир. — Савраска, ты чего? С утра, кажись, водки не пил, глюки не мучают. Может, медведя почуял?

Естественно, вопрос был риторическим: кони разговаривать не умеют. Однако произошло нечто весьма странное. Конь потряс головой и хриплым, пропитым голосом заявил:

– Ты чего говоришь, хозяин? Медведя я бы в момент завалил! Там такой зверь прячется, что только крякнешь!

Яромир обалдел. Затем что-то смекнул, принюхался и самодовольно ухмыльнулся:

– Так и есть! У меня за дверью полный бак самогонной кумы стоял! Небось, все и выжрал! То-то разговорился...

– Была нужда! — Конь тяжело икнул. — Что я, алкаш? Просто пить захотелось...

В это время вышедший из-за дерева чародей остановился и как завороженный уставился на говорящую лошадь. Он неотрывно смотрел на Савраску, и его землистое лицо быстро покрывалось фиолетовыми пятнами, а седая бороденка встопорщилась, как наэлектризованная.

Яромир тоже замер, разглядывая старика. Пауза длилась не дольше минуты, и первым ее прервал конь. Он снова мотнул головой и оскалился, словно в ухмылке:

– Ну я же тебе говорил! Точно — колдун! Да какой-то позорный! Ну, что зенки вылупил? Слышь, хозяин, дай ему по башке, ведь просит человек! А то, неровен час, начнет колдовать, свинья ползучая!

Услышав в свой адрес такие нелестные слова, колдун подпрыгнул, словно ему в задницу вогнали иголку, и завизжал, разбрызгивая слюну:

– Заколдую! Всех! В тараканов! В мышей! В бу-ка-шечек! О мой волшебный посох! О, дай мне силу покарать нечестивцев! О! Вай! Ай-яй-яй! — завизжал он еще громче и, схватившись за правый глаз, пошел выписывать круги. — Ой, больно! Ой, окривел! Совсем глаз выбил, сволочь! Ой, не могу!

Яромир удовлетворенно потер руки. Никогда еще вишневая косточка так точно не попадала в цель! А главное — вовремя! Теперь Черномор окривел на правый глаз, и в ближайшее время ему не до колдовства...

– А вот сейчас мы с тобой и поговорим! — сказал Яромир и двинул коня вперед. И снова колдун проявил незаурядную прыть, но поскольку видел он теперь только левым глазом, то, вместо того чтобы ломануться в чащу, злодей пошел выписывать круги. В конце концов Яромир извернулся и сцапал его, как нашкодившего кота.

Эти слова Яромир произнес, держа незадачливого чародея за шиворот, подняв его над землей, как тряпичную куклу. «Слюноглот» пищал, вырывался и пытался пнуть богатыря ногой.

– А ну, смир-рно! — рявкнул Яромир. — Иначе коню скормлю!

Савраска оскалил зубы и плотоядно ухмыльнулся. Увидев перед собой, в непосредственной близости, смеющуюся конскую морду, колдун замер, часто-часто моргая неповрежденным глазом.

– Говорил я тебе, чтобы ты в наше урочище больше не совался? — Яромир посмотрел на колдуна, как учитель на отъявленного двоечника.

– Ну... говорил, — судорожно сглотнул чародей.

– Я тебе говорил, что с тобой будет, если ты сюда хотя бы еще раз нос свой любопытный сунешь, говорил?!

– Говорил?

– Говорил, говорил! — усмехнулся Яромир и сделал вид, что полез за мечом. — А может, тебе память освежить? Так мы это мигом, вжик, вжик, и готово!

– Н-не надо, я скажу. Я помню! Я все хорошо помню. Ты... то есть вы сказали, что на осине меня... ох-ох-ох! — Колдун сглотнул набежавшую слюну и покачнулся, готовый вот-вот упасть в обморок.

– Что на осине? Что?! — рассердился Яромир. — Ты не виляй! Не люблю я этого! На, Савраска, кушай!

Конь с жутковатой ухмылкой растяпил пасть и попытался цапнуть Черномора за руку.

– Не надоть! — Колдун затрясся как в лихорадке. — Все скажу, как на духу!

– Ну? — Яромир поощрительно тряхнул рукой. — Так что мне с тобой делать?

– Засушить! — выкрикнул чародей и потерял-таки сознание.

– Тьфу ты! — Яромир даже сплюнул с досады. — Ну что за народ пошел? Даже пошутить нельзя! Ну и что мне с ним делать?

– Ты его мне обещал, — напомнил Савраска, скосив на хозяина карий плутовской глаз.

– Во! — Яромир поднес к носу коня здоровенный кулак. — Ты у меня поговори! Кстати, и в самом деле, чтой-то это ты стал таким разговорчивым?

– А шиш его знает! — признался конь. — Может, брага была заговоренная? А вообще-то мне давно хотелось поговорить по душам. Ведь все больше молчать приходится: в селе соседей перепугаешь, в городе — прохожих. Баста! А насчет колдуна, то я того, пошутил. — Конь тяжело вздохнул. — Выкинь ты его подальше, смотреть тошно!