Владимир Солодихин - Юмористическая история династии Рюриковичей

Умер же Олег, если верить Нестору, смехотворно из-за собственного мертвого коня.

Однажды волхвы предсказали Олегу, что он примет смерть от собственного коня. Сначала князь от греха подальше приказал убрать от себя любимое животное. Однако годы спустя Олег узнал, что конь его давно уже мертв и ничем теперь ему неопасен. Тогда он, конечно, расслабился и напрасно! Однажды Олег, чтоб окончательно избавиться от ночных кошмаров, решил посетить могилу бывшего коня и даже раскопал ее, вероятно, чтобы убедиться все ли на месте и нет ли тут подвоха (вдруг вместо его коня похоронили чужого или вообще вместо лошади там лежит человек или мышь). Убедившись, что все в порядке, он радостно наступил ногой на череп мертвому животному, и тут же был смертельно укушен змеей, вылезшей из него.

Интересно, что в те далекие времена от укуса змеи, вылезшей из черепа любимого ранее мертвого коня, умирало большое количество людей. Например, точно так же умерли викинг Орвар Одд (древняя исландская сага «Об Одде Стреле») и англичанин, сэр Роберт де Шурланд.

Можно сделать предположение, что такая смерть считалась тогда престижной, и каждый князь или рыцарь, который уставал от жизни, отправлялся в паломничество по могилам своих коней, чтобы не позорно помереть в собственной постели под вой опостылевшей жены, а принять смерть достойно, как мужчина, рядом с верным боевым товарищем.

Так это или не так неизвестно, зато известно, что пишет обо всем этом отец Онуфрий, который категорически расходится с Нестором в оценке обстоятельств смерти князя Олега (надо признать у Нестора она на порядок поэтичнее).

Приводим полную цитату о князе Олеге из Онуфриевского свода:

«Вещий Олег, сей великий язычник, хоть и был храбрым воином, но действовал больше хитростью, чем мечом. Приезжая в какой-нибудь городок, он собирал местных людей, и заводил примерно такой разговор:

– Вы кому дань платите? – спрашивал он.

– Хазарам! – вздыхали собеседники и начинали жаловаться на свою тяжелую жизнь.

– А вы им не платите! – подмигивал Олег.

– Как это не платить? – поражались люди. – Нас наши отцы и деды учили, что надо заплатить дань, налоги и после этого ложиться спать спокойно!

– Ерунду они вам говорили! – гордо понимался Олег. – Видите мое знамя красное? Кто под него встанет, тот никому дань платить не должен!

Люди сначала робко по одному, а затем целыми деревнями и городами переходили под его руку.

– Подымайте смело красное знамя труда, мой народ! – подначивал их Олег. – А если хазары или ваши богатеи, или какая другая сволочь с вас еще что-нибудь потребует, мы их раздавим, как ползучих гадов!

С этими ужасными, богопротивными лозунгами Олег расширил территорию страны в несколько раз, присоединив огромные области на Днепре, Смоленск и Киев, земли северян и древлян.

При взятии Киева им было совершено еще одно тягчайшее преступление против человечества.

Дело было так. Олег, приехав в Киев, представился варяжским купцом,

и вызвал на переговоры с глазу на глаз местного правителя, богобоязненного князя Аскольда. В своей записке Аскольду Олег указал, что привез из-за моря множество ценных подарков, которые якобы хочет поднести граду Киеву, дабы плыть беспрепятственно дальше по торговым делам в Византию. Аскольд, сильно обрадовавшись этому, буквально побежал на встречу без охраны и без всякого сопровождения, дабы принять купеческие подношения без лишних глаз и спрятать их в укромном месте. Однако язычник Олег ничего не подарил доброму князю Аскольду, кроме меча, который он вонзил ему в голову.

– Я нес подарки людям Киева, а не тебе, взяточнику и кровопийце! – объявил Олег и разрубил Аскольда ровно пополам.

Весь день плакали киевские христиане, ибо Аскольд, будучи истинно верующим, слыл другом священников и монахов, как никто другой чтил наши законы и всегда давал деньги на строительство, восстановление и ремонты храмов. Все же слухи о его якобы нетрадиционной половой ориентации и домыслы о любовнике, Дире, которые распространяются и поныне, я с негодованием отвергаю, и даже если есть сему делу доказательства, требую немедленно прекратить марать имя сего богобоязненного князя!

Олег же, сделав столицей Руси Киев и назвав его матерью городов русских, пошел с войском дальше на Византию, о чем мне тяжело говорить, ибо то, что натворил там сей позорнейший из варваров, до сих пор не укладывается в голове.

Однако напрасно сей князь надеялся, что избавится от возмездия церкви. Один добрый и благочестивый монах, занимающийся в свободное от моления время укрощением змей, увидев его как-то на кладбище, ухаживающим за могилой верного коня (ха-ха! Нашел за кем ухаживать!), натравил на него одну из своих гадюк, от яда которой тот и помер, не приходя в сознание, и немедленно был увлечен чертями в ад!».