Джон Раттлер - Тринадцать месяцев

Он лежал, засыпанный снегом. Тепло его дыхания проделало в насте маленькое отверстие, через которое поступал кислород. Господи, как же холодно.

Он поднялся и сел, с хрустом проломив корку снега. Тайга искрилась в солнечных лучах, было раннее утро. Левая нога горела. Он вытащил её из валенка, размотал портянку, трясясь от холода и нестерпимой боли. Два пальца были отморожены – обувь прохудилась, внутрь проникла влага, резко увеличив теплопроводность войлока. Чивин достал из кармана заточку и стиснул зубы.

Старик все говорил и говорил. Я совсем потерял счёт времени. Когда он остановился, я словно очнулся ото сна.

– И что же он? Выжил?

Руже не ответил, задумавшись.

– Фил! Так его, выходит, поймали?

Француз оторвался от своих размышлений.

– Нет, Соле. Он сбежал.

– И что же с ним стало?

– Он перешел границу с Китаем через четыре месяца. Добрался до ближайшего отделения Американ Экспресс и оттуда запросил перевод по номеру именного чека.

– И что? Что было дальше?

– Дальше? Дальше он приехал во Вьетнам и купил небольшой отель, построенный подле старого баньяна.

Я долго молчал, складывая в голове мозаику.

– Как, вы сказали, зовут этого человека?

– Яков Михайлович Чивин.

У меня в голове вдруг стало совсем пусто. Поблагодарив Руже за историю, я поднялся наверх, нашёл в шкафу сухое полотенце и отправился к морю.

Джек лежал на мокром песке, разглядывая огромную стаю чаек, пожирающих выброшенную на берег рыбу. Увидев меня, он улыбнулся.

– Такая отличная погода! Вы не представляете, как правильно сделали, что пришли.

Я подсел к нему и посмотрел на его голые ноги. На левой не хватало пальцев – безымянного и мизинца. Майкльсон достал пачку сигарет, и мы снова закурили. Я знал, что подобные вопросы задавать не принято, но мне непременно нужно было узнать точно.

– Скажите, Майкельсон, какая ваша настоящая фамилия?

Он приподнялся на локте, к которому прилипли белые песчинки.

– Филипп Руже?

– Ага.

– Как же он любит поговорить.

– Ага.

– Мы с ним приехали сюда почти в одно время – он обогнал меня на пару месяцев. Пока делали ремонт, Фил разрешил пожить у него. Вы знаете, у Руже куча знакомых, в самых разных сферах. Филипп тогда здорово помог мне с документами.

– Он сделал вам другое имя.

Джек поймал маленького краба, пробегавшего боком между нами, и стал его рассматривать.

– Почему же другое?

Я задумался. Верно, все верно. Майкельсон. Сын Майкла. Михайлович…

– Джек Майкельсон-Чивин. Ну да, ну да.

– Я хотел оставить хотя бы это.

Он сел и стал смотреть на волны. Я сказал:

– Я так разозлился на вас сегодня утром.

– Понимаю.

– Правда?

– Я многих раздражаю. Просто…

– Что?

Джек выпустил крабика и стал смотреть, как тот убегает, не переставая собирать ротовыми конечностями крошки еды с поверхности песка.

– Знаете, Соле, когда я первый раз вышел из карцера, из этого чистилища, то сказал себе, что буду наслаждаться каждым мгновением этой жизни. Каждым звуком, каждым вздохом, каждым лучом солнца. А тут все цветет, тут все живет, звучит, греет, поёт, тут просто невозможно злиться на судьбу. Согласитесь?

Я тоже поймал краба и стал рассматривать симметричный узор у него на панцире. Никогда раньше не замечал, что он такой хитрый, этот узор.

– Знаете, Майкельсон. Приходите сегодня вечером к нам, устроим вечеринку.

– Обязательно приду, Соле. С огромным удовольствием!

Июнь 2019 года.

Москва

Из открытого окна в залу проникал горячий ветер, неся с собой звук шагов тысяч марширующих солдат. Последняя планета в этой системе пала, сдавшись без боя великому императору Юлию. Прокуратор дальнего рукава великой туманности Август Непреклонный отодвинул штору и посмотрел вниз, на площадь Конституции, по которой нескончаемой вереницей следовали легионы армии Кратории, бессмертной и непобедимой. Он довольно ухмыльнулся, и в этот момент почувствовал за спиной чьё-то присутствие. Он сделал незаметное движение средним пальцем правой руки, и в ладонь из рукава выпала рукоять плазменной плетки – оружия, которым владели только представители высочайшего сословия империи. Август неторопливо обернулся.

Перед ним стоял сухощавый предатор Константин, недавно назначенный ему в советники после гибели Лавруса Мудрого.

– Советую вам не подкрадываться ко мне сзади, советник. Это может плохо для вас кончиться.

Константин пожал плечами.