Александр Белоцицкий - Ошибка майора Символа

Лейтенант вновь значительно замолчал, попыхивая сигаретой. Ченскому, внимательно слушавшему пришельца, тот нравился все меньше и меньше. Во всей великолепной внешности гуманоида, в его замашках истинного арийца сквозила такая театральность низкого пошиба, такой дешевый снобизм, что Ченскому становилось просто невмоготу, ибо он очень не любил в людях наглого самодовольства.

А лейтенант, довольно гадко усмехнувшись и без спроса перейдя на «ты», вдруг выдал:

– Психолог – это твой приятель Роман Мироненко.

– Ромик?! Не может быть! – воскликнул Ченский. – Я прекрасно его знаю. Он никогда не занимался подобными вещами.

– Пускай земляне так думают, – надменно обронил гуманоид. – На самом деле он единственный Психолог Галактики. Мы давно следим за ним. Он ведь пишет стихи и у него большие оттопыренные уши особой формы?

– Да.

– Стихи – это прообразы пси-текстов. А уши – орган сверхчувственного восприятия. Он должен их очень беречь! – и пришелец еще раз мерзко усмехнулся.

– Потрясающе, – только и смог вымолвить Ченский.

Он знал Романа Мироненко очень хорошо. Пожалуй, кое-что в его личности вполне могло указывать на великое предназначение. Например, любимым занятием Ромика было незаметно наблюдать за людьми, чтобы потом сделать выводы о мотивах и причинах того или иного их поведения. Хотя, честно говоря, выводы его далеко не всегда отличались точностью.

Внешность этого высокого, тощего и сутулого парня тоже была довольно примечательной. Голова его имела нестандартную форму – широкая и лобастая вверху, с сильно выдающимися в стороны скулами и совсем не впечатляющим подбородком. Если Ромик улыбался, то скулы его выделялись в стороны еще больше, на щеках появлялись добрые ямочки, а умные черные глаза превращались в узкие щелочки, отчего он делался похожим на китайца или корейца. И главное, Ромик обладал большими, торчащими словно локаторы, ушами, которые поднимались, опускались, меняли цвет и сворачивались в трубочки, точно отражая душевное состояние своего владельца (разумеется, это было заметно только наметанному глазу Ченского, прекрасно знающего Ромика). Такие уши, как известно, во все времена служили верным признаком если и не гениальности, то уж особой одаренности совершенно точно.

Жил Мироненко в поселке Шулиновском, расположенном вокруг центральной городской больницы (в большом городе его назвали бы просто кварталом). Среди шахтеров-пенсионеров и алкоголиков, составлявших основное население поселка, он заметно выделялся мощью своего интеллекта. Ромик имел высшее образование и служил экономистом в той же госконторе, что и Ченский. Но самое интересное – он действительно писал стихи!

Стихотворения его были короткими, темы в них затрагивались разные, в основном философические – о смысле жизни, о несбывшихся, но все еще лелеемых надеждах и мечтах, о неразделенной любви и прочей романтике. Например:

Необъятны просторы – раскинулась степь,

Детский, радостный смех разносился над нею.

Беззаботны и легки игры юных котят,

Свет любви и надежды над ними летят.

Но прошли эти годы крылатой мечтой,

Окрылила кота к нашей кошке любовь.

Описать невозможно тот страстный порыв,

Он взрывал, опьянял, за собою манил.

Но красавица наша хоть любви и хотела,

Но рассудком своим в облаках не летела.

Жить хотела она по законам иным,

Где любви нет уж места, а деньгам одним.

Поиграла немножко с котом и ушла,

Изменила ему за кусок барахла.

А мечта, та, что в детстве звала, окрыляла,

Что за солнцем идти их двоих побуждала,

Утешеньем для верных осталась она,

Греет сердце уже пожилого кота.

Ну а кошка же наша старушкою стала,

Улыбаться мечтать уж давно перестала.

И живет, обходя стороной зеркала,

И земля под ногами – чужая земля!

Мироненко не желал выносить свое творчество на суд общественности, и единственным его ценителем оставался Ченский, на которого Ромиковы стихи никакого особого влияния не оказывали. Признать Романа галактическим Психологом было просто невозможно. Недоумение так явственно выразилось на лице Ченского, что лейтенант, пыхнув голубоватым дымком, поспешил его заверить:

– Не сомневайся, Особая Служба никогда не ошибается. Думаешь, мы стали бы проводить операцию из-за обычного пацана?

– Хорошо, но причем здесь я? – спросил Ченский.

– Некоторые державы пытаются диктовать свою волю всей Галактике. Если Психолог попадет к ним, начнется война. Мы, круттоны, стремимся сохранить стабильность и спокойствие во Вселенной. Поэтому Мироненко должен полететь со мной. Если ты поможешь нам, то спасешь мир, если нет – война станет неизбежной, и Землю разнесут на куски, – при этих словах лейтенант плотоядно ухмыльнулся. Затем, наклонившись через пульт управления к Ченскому и глядя ему в глаза, почти что прошептал: – По оперативным данным, за ним охотятся майор Символ из Лисской Разведки и полковник Алекс из Звездной Разведки самуров.