Ильдар Гайнанов - Высшие и суд

– К теме ближе можешь? Про души человеческие речь была.

– Ну, хорошо, про души. Некоторые из других пространств обитаемы. Точнее, два: пространства жёлтого и серого спектра, или просто жёлтое и серое пространства. Самое высшее из них – серое. Дети гуманоидов этого пространства проходят школу жизни в наших телах, при этом они себя осознают людьми, то есть это мы с вами, а после смерти проходят персональный Суд в своем родном пространстве, где судьи решают, что с ними делать – реинкарнировать для продолжения обучения, наказать с последующей реинкарнацией или деструктурировать, убить, проще говоря. После 9-ти жизней в телах землян и 2-х в телах гуманоидов жёлтого пространства, в случае успешного прохождения очередного Суда, его навечно зачисляют в Высшие.

– Если каждый проходит персональный Суд, то зачем нужен общий?

– Я и сам не вполне понял. На форуме обсуждался этот вопрос, но ответ был какой-то невнятный, мол, на Суде по окончании периода самостоятельного развития душа судится по результатам всех воплощений.

– Но если разбор полётов по предыдущим воплощениям уже был, то какой смысл?

– Не знаю. Может, я что-то упустил.

– Ладно, подойдём с другого бока. Ты говоришь, что младенцы серого пространства учатся жизни в наших телах. Но они же не перемещаются в наше пространство вместе со своими телами? Значит, остаются в своём. Что они там делают столько лет? Спят и видят сны про земную жизнь? Молочко посасывают из бутылочек? А няньки им памперсы меняют и переворачивают с боку на бок, чтоб пролежней не было?

– Мужики, а это ведь круто. Представляете, аттракцион? Заплати 10 баксов и путешествуй по другим пространствам, вкуси приключений, так сказать, внеси в свою жизнь свежую струю!

– У нас это не получится. Наше пространство низшее по отношению к жёлтому и серому, поэтому они к нам могут, а мы к ним – нет.

– Ладно, плесни-ка ещё по 50, это надо запить срочно, пока крышу не сорвало.

Мы выпили, закусили. Наступила пауза. Все молча хрустели зелёным луком, укропом, огурцами, обдумывая услышанное.

– Ладно, хрен с ними, с пространствами, возможно, оно так и есть, проверить невозможно. Но как эти твои Высшие судить нас собрались, если ни они нас не видят и не слышат, ни мы их. Ну, предположим, они каким-то образом все-таки получают информацию из нашего мира, но что это за Суд, где мы даже ничего в оправдание своё и сказать-то не можем?

– Так они придумали вроде как способ, позволяющий нам стать друг для друга видимыми. Они каким-то не вполне для меня понятным способом сдвигают всю Землю в сторону желтого спектра (и даже серого), что позволяет им садить свои корабли на поверхность Земли и общаться с нами.

– А можно их пространство в нашу сторону сдвинуть?

– Не знаю. А зачем?

– Ну как это зачем. Они будут нас тут искать, а мы к ним сбежим.

– И?

– Спрячемся.

– Есть такое мнение, что от них не спрячешься. Вычислят в два счета.

– Но ведь не вычислили до сих пор.

– Почём ты знаешь?

– Ну, вот сидим же мы тут, водку пьём, за жисть гутарим.

– Сегодня гутарим, а завтра – повестку получите и распишитесь.

– Да я хоть щас. Судите меня, гады!

– Да подожди ты. Давай про Суд. Что он из себя представляет?

– Точно никто не знает. Для Земли подготовлено несколько миллионов судей во главе с Верховным Судьёй, они разбиваются на группы по несколько в каждой, судят параллельно сразу всех за короткое время.

– Какое время? День? Неделя? Месяц? Где всё это время люди находятся, дома? А вот их тут щас нет, так что, всех уже засудили?

– Никто не знает. Известно, что у них вся инфа по каждому из нас, в течение жизни все пишется на небесный винчестер, любой эпизод они могут на Суде прокрутить.

– Так зачем вызывать? Всё можно заочно решить.

– Им интересно наше раскаяние, как мы сами относимся к своим поступкам.

– Попы то же самое про божий суд говорят. Ничего нового. Только там Бог, а здесь – марсиане.

– Не марсиане, а Высшие.

– Один хрен.

– А как общаться с ними? Или они мысли читают?

– Они по-русски говорят. Русский язык – основной язык Вселенной. Они ему научили первых ариев.

– Ты хотел сказать, древне-славянский? Язык за тысячи лет сильно изменился.

– Не знаю. Юрий Анатольевич говорил именно о русском языке. Может, он у них всё это время тоже менялся синхронно с нами?

– То есть ты хочешь сказать, что он менялся у них, и, как следствие, у нас?

– Может быть.

– Ну и что они могут сделать?