Дариен Ройтман - Первая звезда

– Да ничего у меня нет! – начал закипать, я. – Просто у меня невероятное смешение генов! В этом и причина!

– Хотите в армию, будьте добры обследоваться, – отрезал он. – Иначе никак.

– Ладно, – вздохнул я. – Делайте со мной что хотите. Всё равно не найдёте никаких болезней.

– Посмотрим, – уже отвернувшись, бросил врач. – А пока отправляйтесь домой и возвращайтесь на следующей неделе…

Когда я появился в дверях родительского дома, мама с папой, смотревшие по телевизору буддийскую проповедь, даже бровью не повели.

– Садись сюда, сынок, – похлопал по месту на диване рядом с собой, отец.

Мама просто улыбнулась, кивнула и снова перевела взгляд на телевизор.

Ну что за родители такие?!

Я швырнул сумку с вещами на пол и побрёл страдать в свою комнату.

А что мне ещё оставалось делать?

Хотелось бросить всё и больше никогда не возвращаться к армейским докторам, но как иногда говаривал отец, "славный самурайский клан Минамото, быстро не сдаётся". А я, хоть и поменял фамилию, всё же был частью этого клана.

Поэтому, сжав кулаки, и другие части тела, я дождался условленного дня и опять явился на медосмотр.

На этот раз обычной проверкой всё не обошлось.

Меня подвергли всевозможным анализам, болезненным процедурам, сканированиям и просвечиваниям. В конце концов, примерно через пару недель, врачи, придя к выводу, что я совершенно здоров, дали мне разрешение на подписание четырёхлетнего контракта с армией.

Я ликовал!

Во-первых, моя правота подтвердилась, а во-вторых, мои планы по призыву в армию, наконец претворялись в жизнь.

И вот, получив новенькую, светло-зеленую форму, "бравый солдат" Адам Малиновский, отправился на собеседование с офицером-распределителем.

– Где хочешь служить, сынок? – не поднимая головы от бумаг на собственном столе, спросил меня майор.

– Морская пехота, сэр! – бодро отрапортовал я.

– Пехота так пехота, – всё ещё не смотря на меня, кивнул он и подняв руку собрался поставить печать на бланк с моей фотографией, приклеенной к нему.

Пронзительно зазвенел стоящий на его столе телефон, который я вначале даже не заметил под кипой бумаг.

Моё сердце замерло от нехорошего предчувствия.

Майор удивлённо уставился на телефон.

Видимо ему в кабинет не так часто звонили.

– Да? – после недолгого раздумья поднял трубку он. – Малиновский? Всё ещё у меня.

Он наконец удосужил меня взглядом, в котором читалось неприкрытое изумление.

– А по виду и не скажешь, – продолжал говорить с кем-то майор. – Ага. Морская пехота… Нет, ещё нет.

Он опустил руку с печатью и положив трубку, вздохнул.

– Пришли твои генетические анализы, – сообщил он мне. – К сожалению, на данный момент и речи быть не может ни о какой пехоте.

– Но почему, сэр? – вскричал я.

– Я и сам толком не понял, – пожал плечами он. – Что-то там у тебя в генах…

– И что теперь со мной будет? – с отчаянием спросил я.

– Даже не представляю, – хмыкнул офицер. – Это первый такой случай за всю мою службу. А теперь, солдат, отправляйся в казарму и жди там новых указаний.

Я уныло побрёл в указанном направлении даже не представляя, что меня теперь ждёт.

В казарме оказалось ещё сорок или пятьдесят солдат, ждущих распределения, и я немного успокоился.

– Ты куда идёшь служить? – спросил меня улыбчивый кореец, когда я уселся на стул рядом с ним.

– Пока не знаю, – пожал плечами я. – А ты?

– А я буду моряком, – жизнерадостно сообщил он. – Как мой отец, когда-то.

– Поздравляю, – буркнул я. – А вот мой отец был байкером.

– Тоже ничего! Мотоциклетные войска, это… – начал отвечать азиат, но так и не успел закончить.

В казарму зашли два здоровенных капрала и один из них велел нам строится. Потом нас стали вызывать по списку в алфавитном порядке.

Как я понял, все присутствующие солдаты кроме меня, уже знали о своём месте назначения.

Фамилия моего нового знакомца оказалась Мун и когда её назвали, он вытянулся, и по-молодецки ответив выкрикивающему имена и фамилии капралу, присоединился к остальным морякам.

При этом он успел обернуться ко мне и произнести одними губами "удачи".

Я рассеянно кивнул, рассуждая о том, что фамилия Малиновский должна была идти раньше, чем Мун.

Я решил было узнать, что тут всё-таки происходит и только открыл рот, как молчавший до этого, глазастый верзила-капрал, придвинулся ко мне вплотную и заорал нечеловеческим басом.

Он велел мне заткнутся и помалкивать, а не то он устроит для меня "ад в преисподней". Я, даже не успев вымолвить и слова, остался молча стоять, недоумевая по поводу двух новоявленных вопросов.