Тимофей Царенко - Живой

Выполнить просьбу было довольно сложно. Поток горячего ветра едва не сбивал с ног, а ещё оружие (или что это там такое) засветилось. Свет становился всё ярче.

Я увидел, как пространство вокруг меня ожило. Крохотные человеческие фигуры возникли из воздуха, в их руках зажглись плазменные хлысты, длиной, кажется, в полсотни метров. Они все бежали на меня. Откуда-то со стороны озера загрохотало. Огненные росчерки ударили в тело гиганта. Воздух стал твёрдым. Я увидел, как поверхность камня крошится, и мелкие камешки поднимаются в воздух.

Сияние становится нетерпимым. А потом мир перестаёт существовать.

Я закрываю лицо руками, но свет проникает даже через плоть и кожу. Звук словно пытается отслоить мясо с костей…

Кричу, но крика не слышу. По лицу течёт что-то тёплое и тут же застывает коркой под порывами раскалённого ветра. Становится нечем дышать…

Когда взрыв приходит со всех сторон сразу, сознание гаснет.

И возвращается. Мир снова нормальный. Нет света. Только выщербленные камни. Да шумит тёмный лес под порывами ураганного ветра. Слабый свет льётся из странной конструкции в небесах. Лампа, вокруг которой танцует чёрная клякса. Небо медленно затягивают густые чёрные тучи. Их разогнало буйство стихии, но они почти мгновенно стягиваются обратно. Туман клубится, делается всё гуще и с неба капают первые холодные капли.

Ничего нет. Даже Эльдразион пропал. Интересно, куда?

Поднимаюсь с камней. А картина изменилась. Я вижу тела. Много тел. Их тут не меньше сотни. Красивые, словно произведения искусства. Бойцы в серебряной роботизированной броне. Удары странного оружия задели каждого. По телу шла грань, за которой тело просто… исчезало. По какой-то непонятной мне причине остались только кости. И они лежали рядом.

Кто-то сохранил больше, кто-то меньше. Но смерть настигла всех. В отдельных ранах я замечал синие включения. Странный композит заполнял повреждения и останавливал кровь. Особенно причудливо смотрелся один из бойцов, у которого потерялась голова, и средство полностью тампонировало рану. Наверняка ещё и тело жить будет несколько часов, дожидаться возвращения головы. Мне решительно нравится здешняя медицина, теперь я готов простить ей даже внезапное проникновение в свой…

Индивидуальный модуль обеспечения живучести.

Запас универсальной биоматери 476 гр.

Видать, мне эта синяя жижа подлатала сосуды и другие потроха.

Неожиданно перед глазами засветилась жёлтая стрелка.

Доступное снаряжение.

Так, то есть от этих замечательных людей ещё и что-то интересное осталось? Почти бегу в направлении стрелочки. Идти приходится метров сто. Дополненная реальность указывает на одного из мертвяков. У солдата нет ног, левой руки и куска грудины. В воздухе висят оголённые рёбра, а рана внутри плотно закрыта материалом аптечки.

Смотрится жутко. Остальные кости белеют рядом.

Солдат всё ещё жив. Он рукой ощупывает своё тело.

– О, гляди-ка, приманка живая. Видишь, как свезло тебе, мужик. А мне по ходу хана… – солдатик закашлялся. Голос шёл из-за серого забрала без видимых отверстий и окуляров.

– Вы чего хотели сделать? – сажусь на землю рядом с огрызком.

– Молодые Эльдразионы тупые. Кидаются на первого, кто к ним зайдёт. Они ещё не умеют определять меру опасности и потому гасят сразу главным калибром. И пока тварь перезаряжает пушку, у нас есть шанс. Но нужен игрок, что возьмёт огонь на себя.

– Кидаете жребий? – я хмыкнул.

– Жребий? Нет, у нас для этих целей был доброволец, – солдатик засмеялся с усилием, ему не хватало воздуха. – А тут мы тебя встретили. Добровольца жалко, он свой, а ты и так шёл на вершину пирамиды. Кто ж знал, что на тебя тварь отреагирует иначе? А я говорил полковнику… Да неважно уже. В общем, тварей надо на живца ловить, чтобы, значить, перезарядить не успели…

– Много вас было? – интересуюсь я из вежливости.

– Да почти рота… Внутренний канал мёртв. Все… все мертвы. А ты живой. Ты же… ты же залоченный, без имени, да? Ха, залоченный, представляешь, мне совет записали, как… как провалить блестящую операцию! Звать тебя как?

– Кель. Кель Хедрикс, – представляюсь.

– Не, здесь такое не нужно. Тебе надо имя, местное. Ха… Я едва с хохоту не сдох, как ты обосрал Фриза, а теперь вот по настоящему… сдыхаю. Убийственно шутишь. Мы все мертвы. А ты живой. Значит и имя теперь твоё «Живой». И тела не трогай. У всех подарочки взрывные для лутеров есть, кроме меня, ублюдок, Живой…