Михаил Гришин - Медведь по кличке Заплатка

Баба Нюра оказалась с понятием и настаивать не стала, только сказала:

– Тогда заходите, когда будет свободное время. Я всегда вам буду рада.

Видно, в душе она всё – таки очень горевала, что не смогла по должному отблагодарить своих нежданных помощников.

– Зайдём, – пообещал Витька.

И баба Нюра заторопилась за Пельменем, поминутно подавая ему ценные советы:

– Ты, Коленька, осторожнее, здесь ступенька выщербнута, ещё, не приведи Господи, ногу подвернёшь. А здесь гвоздик торчит, ещё поцарапаешься. А то не ровен час и одежду порвёшь.

Когда их голоса стихли, Витька, Вовчик и Люська начали уточнять план предстоящей операции.

– Самое главное, – предупредил их Витька, – беспрекословное подчинение мне, как своему непосредственному командиру. Никаких самовольностей я категорически не потреплю. А то я вас знаю. Тут дело серьёзное, а не игра какая-нибудь, как кое-кто тут думает, – по всему видно, имея в виду своего бестолкового дружка Пельменя.

Военный совет уже завершился, получив полное одобрение со стороны собравшихся, а Пельменя всё не было и не было. Когда ребята окончательно потеряли терпение и собрались уехать без него, на балкон вышел Пельмень. В руках он держал закрученную спиралью морскую раковину. Пельмень поднёс её к губам и вдруг затрубил, будто в горн, огласив окрестности протяжным приятным звуком. Потом он поглядел вниз и важно удалился, не проронив ни слова.

Сухопутный Зареченск никогда не числился приморским городком, а только возле него протекала мелководная речка Цна, в которой водились обыкновенные двустворчатые ракушки. В них даже жемчуг никогда не попадался, сколько ребята не пробовали его разыскать. Поэтому все сильно остолбенели, увидев столь удивительную раковину. Переглянувшись, ребята быстро забыли про свои велосипеды и, не сговариваясь, ломанули к подъезду, наперегонки понеслись вверх, перепрыгивая сразу через несколько ступенек.

– Ну-ка покажи, – сходу потребовал Витька, когда компания ворвалась в квартиру.

Но Пельмень, видно, и сам ещё не успел вволю надудеться, и ни за что не хотел расставаться с такой замечательной раковиной. Чтобы не устраивать тарарам в чужой квартире, Витьке пришлось пообещать отдать прижимистому Пельменю одну штучку, которую он давно у него выпрашивал, рассчитывая разобраться с ним позднее, когда не будет видеть баба Нюра. Но и тогда Пельмень ещё долго колебался, как видно, собираясь раковину присвоить, пока Витька не озлился и сам не отобрал.

С раковиной в руках Витька, как давеча Пельмень, вышел на балкон и с замиранием сырца затрубил на весь двор. Потом Витька (хоть ему вовсе и не хотелось расставаться с раковиной), под ехидным взглядом Пельменя с нарочитой бодростью передал раковину Люське. Чтоб Пельмень не подумал, что он такой же крохобор, как и он. Затем Люська передала раковину Вовчику. По очереди подудев, компания с неохотой вернулась в квартиру.

Ясное дело, что они и ещё бы подудели в своё удовольствие, но надо и совесть знать, потому что бабе Нюре, наверное, тоже хочется подудеть и она ждёт не дождётся, когда они покинут её гостеприимный дом. Небось, уже думает: не успел внук прислать ей такую интересную раковину, а тут припёрлись и начали её вовсю эксплуатировать – так недолго и сломать. Но не отнимать же у них, всё-таки помогали до дома доставить посылку с этой самой раковиной.

Тем временем Пельмень, с которого обида давно сошла, горячо рассказывал, желая поразить друзей своей осведомлённостью:

– Раковина, это ещё не всё! Здесь макетов кораблей великое множество, штук сто! Все баб Нюрин сын делал, когда ещё в школе учился! Вон они стоят!

Действительно, в старинном серванте за стеклом находились макеты всевозможных кораблей: шлюпы, крейсеры, подводные лодки, пиратские парусники и другие корабли, название которых никто не знал. На стенах висели карты, вдоль и поперёк расчерченные красным карандашом.

– Это тоже он рисовал, маршрут себе прокладывал, чтобы отправиться в морское путешествие, – разъяснил Пельмень, улыбаясь во весь свой лягушачий рот – Баба Нюра говорила, что тогда его уже под Новороссийском сняли с поезда. Видать, тот ещё пацан был.

Витька, Люська и Вочик тоже засмеялись, восхищённые отчаянным поступком баб Нюриного сына, который в то время был их ровесником. Пока они с восторженными лицами рассматривали корабли, карты и другие не менее примечательные документы, которые поспособствовали становлению будущего капитана первого ранга, баба Нюра накрыла стол.