Дмитрий Быков - Как Путин стал президентом США - новые русские сказки

– А теперь новости экономики. За истекшую неделю… ой, мамочки… достигнут внушительный рост… хи-хи… на 0,003 процента… ой, я не могу… а президент России призвал министров быть смелей и амбициознее и планировать на май никак не меньше 0,004." Аи, держите меня! – и диктор закатывался на всю студию. Рейтинг новостей рос неудержимо.

После юмористического блока начиналось время отечественного и зарубежного кино: сериалы «Кровавый хруст-3», «Забойная сила-6», «Волки позорные-8», «Улица подбитых „фонарей“», все участники которой ходили с красно-синими фингалами, а также американская сага о похождениях техасского рейнджера, передвигавшегося верхом на дикой корове. Сюжет почти всех серий «Рейнджера» был одинаков: дав клятву никого не убивать без особенной необходимости и вообще облагородить свою карму, техасец терпел, пока по башке ему наносили тридцать три удара стулом, но на тридцать четвертом не выдерживал и с ужасным криком начинал давать сдачи, после чего очень быстро оставался один, взбирался на свою корову и в слезах отбывал к новым приключениям.

В три пополуночи, для истинных любителей культуры, изо дня в день показывали наше старое кино. Пять дней в неделю по заявкам отставных военных демонстрировался блокбастер «Солдаты», а по выходным – «Офицеры». Все это было отличное, неполитическое, высокорейтинговое телевидение, и разбавить его чем-либо новым, кроме рекламы новых прокладок, не представлялось возможным. «Телепузики» уютно торчали в своей щели, никому не мешая, и заменить их было нечем – всех производителей программы «Усни, дитя» давно определили в элитный дом престарелых, а «Союзмультфильм» занимался исключительно дубляжом саги о покемонах. Кто такие покемоны, не знал никто, но это и считалось настоящей адекватностью нашему времени: кто такой президент, тоже до сих пор толком никто не знал, но все его ужасно любили – и чем меньше знали, тем всенароднее делалась любовь. В этом смысле между ним и Пикачу наблюдалось почти полное сходство – разве что Пикачу все время говорил «пика-пика-пика» и разил хвостом, а президент знал несколько больше слов и за отсутствием хвоста разил взглядом. – И чего ему не понравилось в телепузиках? – мрачно спросил себя генпродюсер. – Вроде такая тихая программа, никакой политики… Плешь! – крикнул он своего заместителя по развлекательным программам. Вадик Плешь, прозванный так за раннюю лысину, как раз репетировал в это время свою новую телеигру, призванную затмить устаревшее «Поле чудес». Суть игры была проста: всех участников ставили в круг, над головами их подвешивали ведра с дерьмом, а в центре круга стоял Плешь, весь в белом, и весело смеялся, когда после очередного неправильного ответа на игрока опрокидывалось ведро. Зрелище в самом деле было гомерическое, особенную же пикантность придавало ему то, что в одном из ведер вместо дерьма был шоколад. Вопросы подбирались хитрые – где была битва при Фермопилах, как называлась столица Римской империи и в каком городе княжил Владимир Суздальский. Ответить не мог почти никто, так что скучать зрителям не приходилось – ассистенты едва успевали наполнять ведра. – По вашему приказанию прибыл! – отрапортовал Плешь.

Генпродюсер принюхался. – Ты что, навоз по участку раскидывал? – поморщился он. – Телевидение – грязная работа, – оправдывался заместитель. – Ладно. Принеси мне последний эфир «телепузиков», а то нам тут, понимаешь, предупреждение пришло… – Что-нибудь политически неграмотное? – насторожился Плешь. – Откуда я знаю! – взорвался генпродюсер. – Я что, смотрю их? Тащи давай!

Скоро требуемая кассета была принесена, и начальник погрузился в созерцание. На экране всходило солнышко. Четыре пухленьких разноцветных существа весело резвились под его лучами. – Как хорошо прыгать! – кричал один по прозвищу Тинки-Винки. Остальные радостно хихикали. – Как весело ходить! – кричал другой, по имени Дипси, размахивая шляпой и маршируя на месте. – Мне нравится ползать! – кричала нежно-салатовая Ля-ля, падая на свое телепузико и ползя на нем к зрителю. – А я люблю сидеть! – заходилась от хохота самая маленькая, которую звали По. Она была красненькая и дрыгала толстыми ножками. После этого всем героям программы раздавали пузи-блинчики и пузи-крем. По не хотела есть и ничего не получала, а остальные ты кали в нее пальцами и оглушительно хихикали. Это в принципе напоминало шоу Петросяна со Степаненко, но содержало несколько больше смысла. – И чего ему не нравится? – задумался генпродюсер. Программа была аккуратной, политически выдержанной, не содержала политических намеков и за двадцать минут прерывалась рекламными паузами всего семь раз. – После получасового размышления он вызвал заместителя. – Давай сюда живо бригаду, которая их озвучивает, – лаконично приказал он. – Да ведь этот выпуск уже был в эфире… – Ничего, покажем в правильном варианте. И мультшшккатора зови. – Еще через полчаса вся команда, готовившая «Телепузиков» к выпуску, навытяжку стояла перед генпродю-сером. – Значит, так, – грозно произнес он. – Имена переделать. Что это за иностранщина? У нас что, русских имен нет? Оставить только Лялю. Остальные будут называться Витя, Митя и Петр, чтобы не слишком менять артикуляцию. – Но По же девочка, – робко вставила актриса, означает Бучивавшая самую маленькую. – Будет мальчик! – рявкнул генпродюсер. – Нам нужны защитники Родины! Солнышку поменять лицо. Тал восходит никому не известный мальчик, а должен восходить всем известный известно кто! Поняли? У нас теперь одно солнышко, которое греет всех одинаково. Но главное – текст! Возьмите этот сценарий, и чтобы озвучивали точно по нему! Я больше предупреждений получать не намерен!