Дуглас Адамс: Путеводитель «Автостопом по Галактике»

Он опять посмотрел на небо, тревожно, выжидающе.

— Слушай, ты что, не понимаешь?! — заорал Артур. Он показал на Проссера. — Этот человек хочет снести мой дом!

Форд взглянул на него, не понимая.

— Он может это сделать и без тебя, разве нет? — спросил он.

— Но я не хочу, чтобы мой дом сносили!

— А-а.

— Что с тобой сегодня, Форд? Какой-то ты… — воскликнул Артур.

— Ничего со мной. Я обычный. Слушай меня внимательно — мне нужно сказать тебе самую важную вещь в твоей жизни. Это нужно сделать сейчас, причем не где-нибудь, а за стойкой бара в «Коне и конюхе».

— Но почему?

— Потому что тебе понадобится выпить чего-нибудь очень крепкого.

Форд пристально посмотрел на Артура, и Артур к своему удивлению почувствовал, что его воля начинает ослабевать. Он не мог знать, что подавлять чужую волю Форд научился давным-давно, пьянствуя в гиперпространственных портах мадранито-добывающих зон звездной системы Орион Бета.

Он играл там в игру, которая по своей сути не так уж сильно отличается от армрестлинга и играется по следующим правилам.

Двое противников садятся за стол друг напротив друга, перед каждым ставится стакан.

Между ними устанавливается бутылка Джанкс Спирита (навеки прославленного в старинной песне орионских шахтеров:

Затем каждый из соревнующихся напрягает волю, пытаясь перевернуть бутылку и налить напиток в стакан оппонента, и последний в случае успеха обязан выпить содержимое.

Затем содержимое бутылки пополняется. Играется второй раунд. Потом третий.

Тот, кто один раз проиграл, как правило, продолжает проигрывать, поскольку Джанкс Спирит подавляет телепатические способности.

По поглощении заранее установленного объема, проигравший должен исполнить фант, который обычно оказывается непристойно физиологичным.

Форд Префект, как правило, проигрывал.

Форд пристально смотрел на Артура, и тот уже начал думать, что, возможно, и не возражал бы в конечном итоге пойти в «Коня и конюха».

— Но как же с моим домом?… — спросил он растерянно.

Форд глянул на м-ра Проссера, и зловредная мысль неожиданно пришла ему в голову.

— Это он хочет снести твой дом?

— Да, они собираются проложить…

— Но он не может, потому что ты лежишь тут перед бульдозерами?

— Да, и…

— Я уверен, мы сможем договориться! — воскликнул Форд. — Извините! — закричал он.

М-р Проссер (в это время находившийся в разгаре жаркого спора с представителем бульдозеристов по поводу того, представляет ли собой Артур Дент угрозу психическому здоровью последних, и сколько им заплатят, если представляет) оглянулся. Он был очень удивлен и несколько встревожен тем, что у Артура появилась компания.

— Да? В чем дело? — прокричал он. — М-р Дент образумился?

— Не можем ли мы на данный момент, — прокричал в ответ Форд, — считать, что пока еще нет?

— И что дальше? — вздохнул м-р Проссер.

— И можем ли мы также условно считать, — предложил Форд, — что он пролежит тут весь день?

— И что дальше?

— А ваши люди будут простаивать?

— Видимо, так, видимо, так…

— Что ж, раз уж вы все равно на это решились, то м-р Дент как таковой вам здесь не нужен, правда?

— Что?

— Он как таковой, — терпеливо повторил Форд, — вам здесь не нужен.

М-р Проссер обдумал это.

— Ну, не то чтобы… — протянул он. — Не так чтобы… «Нужен» это не то слово…

М-р Проссер обеспокоился. Один из них явно нес чепуху.

Форд продолжил:

— Если вы согласитесь условно считать, что он находится здесь, то мы с ним сможем на полчасика слинять в бар. Не возражаете?

М-р Проссер не возражал, что это полный бред.

— Звучит весьма разумно… — сказал он успокаивающим тоном, пытаясь в то же время понять, кого он хочет успокоить.

— А если вы потом сами захотите пропустить стаканчик, — пообещал Форд, — то в ответ на вашу любезность мы за вас тут побудем.

— Огромное Вам спасибо, — сказал м-р Проссер, который отчаялся понять, как ему следует себя вести. — Огромное спасибо, очень мило с вашей стороны…

Он нахмурился, потом заулыбался, потом попробовал делать то и другое вместе, а когда у него не получилось, ухватился за меховую шапку и напялил ее до самых бровей. Ему оставалось только условно считать, что он победил.