Дмитрий Мансуров - Команда ТелеVIP

— Леснид! — в комнату вбежал Григорий. Он держал в руке кипу бумаг, а на его лице ясно читалось изумление, граничившее с испугом. — Гипнополе усиливается по всему городу, а белочкарики собираются большими группами и двигаются к нам!

Леснид оттолкнулся ногой от пола и крутанулся на компьютерном кресле.

Ярко-синий цвет кресла напоминал ему вечернее небо, но не это являлось основным пунктом при выборе мебели. Кресло могло передвигаться по комнате самостоятельно: к каждому из колес был присоединен крохотный, но мощный моторчик. Леснид редко пользовался передвижной функцией кресла, но иногда ради удовольствия накручивал круги по комнате, раздумывая над очередной проблемой.

— По всему городу? — переспросил он. — Откуда столько белочкариков, если раньше ты обнаруживал крохи то в одном, то в другой районе?

— Боюсь, что пленный белочкарик прав: создатель телевизоров с самого начала наблюдал за нашими действиями и на это время прекратил массовое управление «подчиненными».

— Не хотел спугнуть масштабностью? — предположил Леснид. — Неплохая идея.

— Он перехитрил нас, — сделал вывод Григорий. — Судя по рассказу Игоря о встрече в институте, мы давно у них под колпаком. А когда мы привезли сюда белочкарика, они узнали о месте нашего базирования. Но это мелочи.

— Правда?

— Ага. Ты смотрел новости? Нет? Посмотри! О кровавой бойне недалеко от института рассказывают даже в «EuroNews», и главным подозреваемым являешься ты!

— Стало быть, крайнего уже выбрали… Шустро! — Леснид подвел стрелку к иконке и нажал на нее. В правом верхнем углу монитора появился экранчик виртуального телевизора. Пробежав по каналам, Леснид остановился на «Евроновостях». Закадровый голос вещал о повышении цен на нефть и скором преодолении отметки в сто двадцать долларов за баррель. Латинская Америка все больше переходила на биотопливо, из-за чего снизились поставки сахара в Европу: топливо производили из сахарного тростника, и его изготовление приносило больше прибыли, нежели продажа сахара. К новостям о бойне он не успел.

— Мы хотели узнать, как становятся белочкариками, — говорил Григорий, — а их вербовщик хотел узнать, где мы находимся. Теперь мы обменялись данными друг о друге, и создатель телевизоров собирает войско для нашего уничтожения.

— Разумно, — ответил Леснид. — Но вряд ли он отдаст собственных агентов на растерзание: он вербовал их до того, как столкнулся с нами и вряд ли станет пускать их в расход ради нашего уничтожения. Они нужны ему для другой цели.

— «В расход»? — переспросил Григорий. — У нас есть возможность отразить полномасштабный штурм здания?

— Разумеется, — заметил Леснид, с нарастающей гордостью наблюдая за нарастающим изумлением Григория. — Ядерного чемоданчика у меня нет, но имеется приличный запас оружия.

— Круто! — пробормотал Григорий. — И много у тебя секретов, о которых мне предстоит узнать?

— Выше крыши, так что настраивайся… Значит, говоришь, меня обвиняют в убийстве? — сменил тему Леснид. — А остатки рокнафторна и следы его зубов на машинах эксперты проигнорировали? И почему они решили, что всему виной именно я?

— Кто-то снял на камеру, как ты расстреливаешь автоколонну гаишников и людей, которых до тебя успел убить рокнафторн, — пояснил Григорий. — Тебя подставили.

Леснид утвердительно кивнул:

— Это следовало ожидать.

— И как ты намерен оправдаться?

— Будущее покажет. Игорь вернулся из внутреннего мира белочкарика?

— Еще нет.

Включилась проверка почтового ящика, и один за другим появлялись комментарии на пост Леснида.

— Ладно, — сказал он. — Сообщай мне о передвижении белочкариков. Посмотрим, что они намереваются сделать.

Пятьдесят восемь комментариев из разных уголков мира пришли на почту, и большая часть российских френдов упоминала о людях в белых очках.

— Плохо наше дело, — заметил Григорий. — Мы схватились с противником, который нам не по зубам.

— Дело не хуже, чем раньше, — ответил Леснид. — Но воевать придется дольше, чем я думал. Такое количество белочкариков… он планирует крупное дело. Как по твоему, что ему нужно помимо выкачивания жизненной энергии из людей?

— Тебе лучше знать, — сказал Григорий, садясь в соседнее кресло. — Ты его лучше знаешь.

— Мы меняемся со временем.

— За сколько лет? Пять, десять или двадцать? Тебе же чуть больше тридцати, Леснид! Вы с ним в раннем детстве песочницу не поделили, или как?