Дмитрий Мансуров - Команда ТелеVIP

С этим было сложно: привезти домой обломок кувшина — раз плюнуть, но как доказать, что это — раритет? На дне моря подобных осколков тысячи, и большой ценности они не имеют. Глина, пусть и тысячелетняя (а это еще надо доказать, не исключено, что ей всего три дня) — все равно глина. Вот, если бы на осколке был рисунок… тогда другое дело. Нашедшего древнюю посуду человека сразу бы взяли в кольцо представители греческих спецслужб и категорически потребовали бы сдать находку в местный музей. По тамошним правилам, вывоз древностей из Греции запрещен, потому что ушлые любители древностей растащили осколки древнегреческой культуры по всему миру, а про то, что грекам и самим охота посмотреть на свое прошлое, причем у себя дома, а не в далекой загранице, как-то не подумали. Вот и приходится грекам яростно бороться за каждый кусочек древней Эллады.

Две недели ушли на то, чтобы обшарить приличную часть побережья в поисках подходящего сувенира. И на предпоследний день (только у американцев все делается в последнюю сотую долю секунды) подходящий сувенир нашелся. Как бы невзначай исследуя укромные уголки морского дна и роясь в слое песка, Павел нашарил узкое горлышко закрытого пробкой кувшина, выкопал его. Он знал, что в идеальном состоянии под водой находятся исключительно недавно выброшенные вещи: пролежав всего лишь год, обычная бутылка обрастает черт знает чем и больше походит на невесть что, совершенно не напоминая то, чем являлась на самом деле. Этот кувшин, судя по всему, был новым. Павел решил вернуть его туда, откуда взял, но любопытство — а что внутри? — пересилило.

Кувшин оказался с древнегреческими картинками. Павел усмехнулся: не иначе, хитрые греки стали подделывать собственное прошлое для мало понимающих в древностях любителей: мол, пусть потешат самолюбие, хвастаясь таким же профанам, что и они, о редкой находке.

Из горлышка кувшина выглядывала потрескавшаяся пробка, и Павел, недолго думая, выдернул ее.

«Все равно, — подумал он, — ничего хорошего в кувшине не будет, и плестись на берег, чтобы открыть его там, вылить бесполезное содержимое на песок и нарваться на полицию, охраняющую берег и море от загрязнения, не стоит».

Изнутри булькнуло плотным серым пузырьком воздуха, вода влилась внутрь, и кувшин взорвался кашлем. Серое облако, вырвавшееся наружу, приобрело черты насквозь промокшего человекообразного, а в следующую секунду неведомая сила подхватила Павла вместе с кувшином и швырнула на пустынный берег. Облако на самом деле оказалось человекообразным, разве что без ног, которые заменял дымный хвост. И это человекообразное держалось за горло, судорожно вдыхало свежий воздух и громко кашляло, выплевывая попавшую внутрь морскую воду.

Павел сглотнул.

Существо оправилось от потрясения и удушья, в последний раз кашлянуло водой и свирепо глянуло на «утописта».

— Что б мне сдохнуть в расцвете лет!!! – прокричало оно свирепо. — Совсем озверели людишки, чуть не утопили сразу после заточения!

— Предупреждать надо, что кувшин полный! — стал оправдываться Павел. Существо презрительно сплюнуло в сторону моря, и место, куда попал плевок, разом вскипело. — Ты кто?

Джинн гордо приосанился.

— Я дважды заточенный в этом кувшине Джинн Грот!

— Дважды? — непроизвольно присвистнул Павел. — Рецидивист?!

Джин охотно (сказалось долгое отсутствие собеседников), но не меняя свирепости в голосе, пояснил:

— В первый раз на три тысячи лет меня заточил в кувшине Великий Колдун… имя не скажу — он за рекламу не заплатит. А во второй раз на две тысячи лет заточил жалкий безымянный рыбак, поймав меня на том, что я, такой большой и толстый, не смогу уместиться в этом крохотном кувшине. А теперь меня освободил ты, и чуть не утопил в море, придурок!!!

Павел лихорадочно вспоминал то, что знал о джиннах и связанных с ними сказках. Оказалось, что не очень много, но история о джинне, попавшемся на хитрость рыбака, вспомнилась почти сразу.

В сказке говорилось: заточенный джинн поклялся наградить того, кто его спасет, но через тысячу лет передумал и решил никого ничем не награждать. Еще через тысячу лет он настолько озлобился из-за жизни в кувшине, что решил придушить будущего освободителя и поставить памятник его врагам. И тут появился рыбак.

Но умный рыбак не захотел, чтобы его врагов увековечивали в камне (и что с того, что памятниками будут пользоваться в корыстных целях подлые птички?) и победил джинна с помощью агрессивной психологической обработки. Джинн впал в состояние аффекта и на спор заточился в родных пенатах. Не знал, бедолага, что эта хохма с новым заточением затянется еще на пару тысячелетий.