Евгений Юллем - Янки. Книга 2

— Арамейского — со многими существами и демонами можно на нем договориться, особенно с древними как дерьмо мамонта. Такие еще попадаются, недорезанные за несколько тысяч лет, или пробужденные. Ну а енохианский… Хрен его знает. Тот, кто его записал, когда его вштырило откровением, общался на нем с ангелами.

— Наверное, была зачотная трава. Или что-то по вене прогнал…

— Да нет. Ангелы-то существуют на самом деле. Вот и учим на всякий случай, чтобы перетереть с ними при встрече.

Угу. Судя по моему опыту, им глубоко фиолетово, на каком языке общаться. Тут скорее всего развитая школа енохианской магии ордена Золотой Зари, от которой пошло множество современных оккультных школ.

Просматривая список книг с аннотацией, я вдруг наткнулся на книгу на старославянском. Ого! Издание — если так можно было назвать этот фолиант — датировалось четырнадцатым веком. Ага, ну это уже интересно. Если учесть, что все языческое выжигалось каленым железом начиная с века одиннадцатого, то ценность источников была близостью к этой дате. И назывался этот отсканированный источник «Поведь волхвов». В аннотации, написанной явно лет сто или около тому назад, было написано, что этот труд является этнографическим сборником о волхвах и ведунах «восточноевропейской ветви магии». Ну оставим это на совести библиографа.

Я открыл онлайн-переводчик, который работал через пень-колоду, переводя на английский так, что без бутылки явно было не разобраться. Потом плюнул, и начал попеременно читать то перевод, то разбирать закорючки на книгах. О да, работа была еще та. Начать с того, что кириллица четырнадцатого века, да еще и рукописная, явно не относилась к легкочитаемым. Уж про язык я не говорю. Конечно, есть у меня кое-какие познания в церковнославянском, который от старославянского-то и произошел, но все равно, свободно я им не то что не владел, иногда даже не понимал смысл написанного, настолько современный язык отличался от языка, на котором была написана «Поведь». А сама книга, насколько я успел разобрать, являлась этакой мини-энциклопедией, и не только по славянской магии, а еще и по божествам и верованиям, кто есть кто в пантеоне, короче, кому, за что и сколько. Как уж эта рукопись оказалась аж в Америке, одному Перуну известно. Но применение ей мы найдем.

— А скачать отсюда можно?

— Да. Что, что-то заинтересовало?

— Есть тут одна интересная книга….

— Дай гляну, — Макс встал из-за своего ноутбука. — Хм, в жизни бы не подумал, чтобы кто-нибудь заинтересовался наследием этих дикарей русских.

— Ну знаешь, всегда интересно посмотреть какую-то экзотику, — сказал я вслух, с трудом успокаивая чешущиеся кулаки, так мне хотелось наддать ему за «дикарей» в ухо. — Тем более у них интересный пантеон.

— Кому что, — пожал плечами Макс. — Они наш вероятный противник, изучай. Может когда-нибудь придется столкнуться с их «колдунами».

— Я слышал, они сильные противники?

— Ну не все. Но бывают. Мой отец… — Макс замолк. А вот что с его отцом, кстати? Он мне пока про свою семью не рассказывал ни слова, отделываясь обиняками.

— Что с отцом?

— Его задрал русский вербер. Во время экспедиции. Они случайно зашли на территорию Русской Аляски, и там их всех… Вот поэтому я ненавижу русских.

— Сочувствую, — я постарался придать голосу сострадательные нотки.

— Все равно, — Макс махнул рукой. — Его не вернешь. Когда закончу школу, пойду в армию или морскую пехоту, отомщу этим варварам.

Вот те раз, подумал Штирлиц, вот те два, подумал Мюллер, и бросил второй кирпич ему на голову. Оказывается, я делю комнату с лютым русофобом. Слава богу, что во сне я не говорю, а то прирежет еще ночью мимоходом. Ну хорошо, хоть акценты расставили сразу, нужно быть очень осторожным с таким соседом.

— Так я качну?

— Качай, раз тебе это интересно.

— ОК, — я щелкнул мышкой, ненавижу тачпад, и залил себе на диск «Поведь». Надо разобраться получше, кто есть ху. Я чувствую, что со смертью Карачуна ничего еще не кончилось, и мне может потребоваться помощь местных волхвов. Все-таки в конце концов я русский.

>

— Резче! Жестче! — мистер О’Брайен взмахнул шестом, со свистом рассекая воздух. — Хоуп, ты дерешься, как девчонка!

Я сжал зубы. Чертов Пэдди издевался надо мной, как хотел, и я был вынужден это терпеть. Этот бывший ирландец в хрен знает каком поколении тоже когда-то был морпехом, но в отличие от Кэмпхеда, представлял собой пренеприятнейшую личность. А что делать? Здесь в отличие от обычной школы спорт был элементом боевой подготовки. Нет, конечно, была и команда школы по американскому футболу — куда же без него — и черлидерши с полным комплектом выпуклостей, но все это были «сеньоры», которые были на вершине пищевой цепи и всех, кто ниже, рассматривали как тупиковую ветвь эволюции, достойную премии Дарвина.