Дмитрий Мансуров - Молодильные яблоки

Я отрицательно покачал головой. Мартину дозволено говорить все, что на языке вертится, но иногда он выдает такое, что хоть стой, хоть падай.

— Слушай, а может, и правда есть на свете пришельцы? — лирически спросил я. — Поймаем одного, и пусть нас на тарелке по земле прокатит, всяко быстрее яблоки найдем. Или убедимся, что их не существует, и пойдем тому шутнику морду бить!

— Спать! Срочно спать! — приказал Мартин. — И только попробуй еще раз увидеть сны о зеленых человечках. Лично там появлюсь и надаю всем по разноцветным шеям!

— Тебе легко говорить…

— А кому сейчас тяжело? — Мартин замолчал и нахмурился, стараясь понять, что именно он сказал не так. Вроде все на месте, но звучит как-то неправильно. — В смысле: а кому сейчас легко?

Анюта зашевелилась под покрывалом и сонно пробормотала:

— Мальчики, хорош спорить! Что у нас на завтрак?

— Лапша на уши, — сказал Мартин. — Много лапши, с добавкой!

— Опять? — Анюта открыла глаза. — Не хочу лапшу, надоело! Хочу что-нибудь вкусное! Чья очередь сегодня кулинарить?

Я лег на бок и укрылся одеялом.

— Я позавчера еду ловил, бегал за ней по лесам, по полям. Хватит с меня! Теперь ваша очередь.

— А я вчера за ней же бегал! — подхватил Мартин. — Все равно убежала, зараза такая! Значит, на сегодня остались только ты и кукла.

Анюта приподнялась, окончательно проснувшись. Утренний ветерок после теплого покрывала оказался неожиданно холодным, и она поежилась. По коже побежали мурашки.

— Как вам не стыдно отправлять меня на охоту! — с укором сказала она. — Я и лук-то в руках никогда не держала.

— Возьми чеснок, — предложил Мартин.

— Вампиров настрелять, что ли? — не поняла Анюта. — А разве они вкусные?

— Надо попробовать… — глубокомысленно заявил Мартин. — А то всё они нас… Несправедливо!

Он подхватил камешек и легонько бросил его в котомку.

— А вообще, — добавил он, — у одного из нас есть волшебная кукла, пусть она и охотится.

— Я вам наохочусь! — недовольным голосом прорычала кукла. — На дождевых червячков — почище любой лапши будет. На вид — та же лапша, только мясная.

— А еще жаркое из комаров приготовишь, да? — отозвался Мартин. — Вроде как мелкая дичь.

— Могу! А что такого? — кивнула кукла. — Живцом будешь?

Я досчитал до трех, рывком отбросил покрывало и схватил лук и стрелы.

— Придется мне идти на охоту! Сразу было ясно, что никому из вас не совладать с дичью.

— Между прочим, я охочусь не хуже тебя, и ты это знаешь! — возразил возмущенный Мартин.

— Знаю, — согласился я, протягивая ему лук со стрелами. — Значит, вызвался показать, на что годен? Держи! Двух зайцев нам, думаю, хватит. Удачной охоты!

Я снова лег, а Мартину пришлось задуматься над тем, что под руку говорить о своем мастерстве и умении больше не стоит — мигом запрягут, опомниться не успеешь.

— Хитер, Иван, хитер! — одобрительно прокомментировала кукла.

— Я пойду за хворостом, — сказал я. — Высыпайтесь, кто еще спит, скоро отправимся в путь. Поблизости город Троельга — к обеду доберемся. Если повезет, узнаем у них насчет молодильных яблок. Предупреждаю заранее: тому, кто хоть раз скажет слово «молодильное», от меня здорово влетит!

— Никаких проблем: молчим как рыбы!..

Охота оказалась удачной — Мартин подстрелил двух гусей и сумел убежать от их разгневанного хозяина, рыбачившего неподалеку. Пришлось горе-охотнику ради успокоения рассерженного птицевода-рыболова — он слишком метко кидался камнями — бросить золотую монету из личных запасов, тем самым поменяв гнев на милость и ругань на приглашение заходить пострелять гусей завтра и послезавтра. Мартин кивнул, прокричал в ответ что-то вроде «Ага, ладно!» и, не останавливаясь, побежал к месту привала.

Легче было купить гусей, не устраивая экстремального шоу, но Мартин боялся, что Анюта заподозрит его в обмане: он не раз клялся в том, что является отличным стрелком. А так все довольны, и гуси подстрелены. Подумаешь, домашние! На них не написано…

Пока мы завтракали, я успел заприметить среди высокой травы рыжую мордочку лисенка, привлеченного аппетитным запахом жареного гуся. Звереныш боролся с искушением подойти поближе и желанием спрятаться от двуногих, приносящих беды и неприятности. Золотая середина между первым и вторым желаниями проходила метрах в пятнадцати от нас, ближе подходить лисенок опасался.

— Оставьте зверю что-нибудь, — попросила Анюта.

— Потроха заберет! — буркнул Мартин. — Нечего привыкать к человеческой пище — вырастет, у охотников на привале отбирать станет. Куда это годится?