Пирс Энтони - Игры фавна

— Нет, он приличный. Но пользы от него всё равно никакой.

— Почему?

— Потому что я застряла тут, позади сводящего с ума локомотива.

— Сводящего с ума?

— Именно это он с тобой и проделывает. Разве ты не видел других людей в этом вагоне?

— Они похожи на големов.

— Это потому что они поехавшие. Надежды нет; их дух сломлен. Но я только недавно сюда села, поэтому безумна лишь отчасти, и ещё не утратила надежды выбраться. Вот почему я плачу, — её глаза снова затуманились слезами.

— Я не понимаю.

— К тому моменту, когда поймёшь, будет уже слишком поздно. Эффект проявляется постепенно. Тебе становится хуже с каждым кругом вокруг замка. Ты только что сел, и пока ещё в здравом уме. И, полагаю, близость к тебе немного помогает и мне. Но это временно, пока от количества кругов наши крыши не съедут окончательно.

Леспок начал понемногу въезжать.

— Чем дольше мы тут сидим, тем более поехавшими становимся? Из-за локомотива?

— Да. Я уже довольно далеко уехала, пока не вошёл ты. Но это ненадолго.

— Тогда нам следует поскорее сойти с поезда, пока он не добрался до наших мозгов.

— Это невозможно. Почему, ты думаешь, я плакала?

— Не знал, но надеялся помочь. А почему невозможно слезть?

— Потому что больше он не остановится. И не откроются ни окна, ни двери, а даже если их удастся открыть, посмотри, как быстро мы едем.

Он выглянул в окно и увидел стену замка, несущуюся мимо с поразительной скоростью. Выглянул в противоположное окно: вода мчалась назад таким же стремительным потоком.

— Но для меня он затормозил.

— Он тормозит, только чтобы впустить кого-то, а не выпустить.

— Почему ты не спрыгнула, когда он остановился впустить меня?

— Я не могла. Меня удерживал ремень безопасности.

— Какой ремень? — Леспок ничего подобного на ней не заметил.

— Автоматический ремень безопасности. Он пристёгивает тебя, только когда поезд останавливается.

— То есть, если сюда проникнет кто-то ещё, ремень защёлкнется и на мне?

— Да. Он опоясывает всех, чтобы никто не пострадал.

— Но это безумие!

— Именно.

— Значит, нам надо сначала встать, а потом уже подождать, пока он затормозит.

— Это я тоже пробовала. Вагон заперт, и выхода из него нет. Психовоз не остановится, пока все не будут пристёгнуты.

Зажглась лампочка.

— Испытание! Оно заключается в том, чтобы заставить поезд остановиться.

— Полагаю, ты прав, — согласилась Точка. — Но я понятия не имею, как.

— И если я не соображу быстро, как это сделать, то моя крыша тоже поедет, и я превращусь в такого же голема, как и все остальные.

— Точно.

Леспок обдумал это. Он уже начинал чувствовать себя нестабильно, а локомотив сделал всего пару кругов. Но должен быть способ сойти с поезда. Его просто требовалось найти. Быстро.

Вот так, экспромтом, мозг ничего выдать не мог. Ограниченный пейзаж неустанно мелькал мимо. Даже если получится открыть дверь или окно, прыгать из поезда на полном ходу рискованно. Следовало остановить поезд таким образом, чтобы его не сцапали ремни безопасности. Это действительно казалось невозможным.

И всё же выход обязан найтись. Так записано в большой книге правил Ксанфа… или волшебника, или чьей бы то ни было. По крайней мере, Леспок на это надеялся. Так что же он проглядел?

Пересечь ров поначалу тоже казалось невозможным, однако он додумался использовать психолога, чтобы изменить положение вещей. Жаль, тот не перешёл мост и не проник в вагон вместе с фавном. Сморчок мог бы уменьшать локомотив до тех пор, пока у того не иссякли бы силы тащить вагоны.

Над головой снова загорелась было лампочка, но Леспоку удалось прикрыть её, чтобы не заметила спутница. Она ведь явно тоже оказалась тут не случайно. Она была ключом к решению задачи. Не товарищем по несчастью, а частью испытания.

Но её талант заключался в создании еле заметных точек на поверхности чего-либо. Замечательных точек… вот только каким образом они могли затормозить поезд? Хотя…

— Точка, а как насчёт картинки снаружи поезда?

— Ну, если поверхность будет достаточно близко…

— Ты можешь нарисовать дверь на замковой стене?

— Полагаю, да. Но стена замка движется. Мою картинку размоет от скорости поезда.

— Нет, движемся мы, а стена неподвижна.

— О. Наверное, ты прав.

Она сфокусировалась на стене, и через мгновение картинка сформировалась. Дверь. Она продолжала пребывать в покое напротив их окна, с какой бы скоростью они ни ехали.