Пирс Энтони - Игры фавна

— Что это?

— Сталактиты и сталагмиты, — сказала Ночь, потрогав их. — Первые спускаются сверху, вторые поднимаются снизу.

— Чем они отличаются? — спросила Джфрайя. — Они так похожи.

Леспок неожиданно подпрыгнул.

— Что-то укусило меня за ногу! — сказал он, тщетно пытаясь почесать ногу сквозь тесные и толстые штаны. Таких проблем ему раньше испытывать не доводилось: собственный мех надёжно укрывал и защищал ниже пояса, поэтому фавн никогда не носил штанов.

Затем подпрыгнули и близняшки.

— Ой! — воскликнула День. — Что-то укусило меня в голень!

— А меня — в бедро, — пожаловалась Ночь. — Это миты. Они проползают под колготки.

Через несколько минут подпрыгивали и чесались уже все.

— Мы должны избавиться от них, — решила Джфрайя, стягивая с себя штаны.

Леспок из вежливости отвернулся от неё, но оказался лицом к близняшкам, которые проделывали тот же манёвр. Их обнажённые ножки были прелестны, но фавн попытался этого не замечать. В любом случае, он был слишком занят, снимая собственные штаны, чтобы добраться до проклятых насекомых.

Мгновение спустя от одежды избавились все и теперь яростно расчёсывали укушенные митами места. Потом Джине удалось погрузить пещеру в сон, и оставшиеся миты, задремав, отвалились. Однако заклинание настигло и самих путешественников, хотя и медленнее, поскольку они отличались от митов размерами. Так что они тоже прилегли и уснули.

Последним, что запомнил Леспок, стала кобылкина грёза.

— Теперь мы знаем, как запомнить эти каменные штуковины, — сказала она. — Когда миты ползут вверх, всё остальное ползёт вниз.

Фавн застонал и попытался об этом забыть.

Через некоторое время он пробудился вместе с остальной компанией. Миты к тому времени либо сдались, либо всё ещё находились под действием сонного заклинания. Но уже настало время возобновить путь. Поэтому все снова натянули штаны, застегнули куртки и храбро выползли наружу, на снег.

Всё оказалось не таким плохим, как запомнилось. Ещё хуже. Снег поднялся до уровня груди, и он был плотным и твёрдым. Дорога обещала превратиться в настоящий кошмар.

— У меня идея, — предложила Ромашка в грёзе. — Почему бы нам не воспользоваться снегом так же, как пещерными стенами?

Остальные непонимающе повернулись к ней. Кобылка послала изображение протоптанного в снегу тоннеля, по одной из стен которого шли пятеро из них, а по другой — Джфрайя.

Всё встало на свои места. Джфрайя и принцесса День, удерживая друг друга, утрамбовывали снежные стены. Когда девушки устали, их сменили Леспок с принцессой Ночью.

В какой-то степени план сработал: Ромашке удалось пройтись по стене новообразованного тоннеля, гривой сметая остававшиеся в его центре сугробы. Но работа продвигалась чересчур медленно. И компаньоны упростили её. Поскольку в противоположной стенке для ходьбы нуждалась только Джфрайя, тропинка получалась совсем узенькой, и силы женщина использовала, в основном, для поддержки остальных. Так она меньше уставала. И это позволяло им поочерёдно сменять друг друга: пока один вытаптывал дорожку, другие по ней шли.

Работа ускорилась. Но всё равно путь предстоял долгий, снег был твёрдым и колючим, а времени почти не оставалось. Для успешного окончания миссии путникам следовало добраться до замка серого колдуна к сумеркам. Внезапное столкновение с отвесными скалами помогло им идти быстрее. А когда компания очутилась на берегу замёрзшего озера, она и вовсе стремительно пронеслась по льду. Однако с течением времени становилось ясно: вовремя они не успеют.

Хуже того, Джфрайя поскользнулась и повредила ногу. Теперь ей приходилось хромать за всеми в конце дорожки, опираясь на спину лошади.

— Как вы считаете, продолжать ли нам поход ночью в надежде на то, что колдун не получил известий от других колдунов? — спросил Леспок. — Или сперва отдохнуть, восстановить силы и идти, надеясь одолеть его в любом случае?

Все обменялись взглядами по кругу.

— Мы продолжим путь, — сказала Джфрайя. Поскольку ранена была именно она, этого оказалось достаточно.

Изнурительное испытание длилось до глубокой ночи, пока перед путниками, наконец, не засияли серые огни колдовского замка. Он был окружен деревьями в снежных шапках и выглядел мирно.

— Может, он ничего не знает, — выдохнула Ночь.

Но по мере приближения к стенам замка девушка напряглась. Она сделала знак сестре, которая приводила себя в порядок возле дерева, до которого только что дотронулась Ночь. За знаком последовала ромашкина грёза: — Это орковые деревья.